в пространство авторского воображения.
Ольга возвращает страсть к чтению - хочется всё больше,
больше вкушать пряные и пресноватые фамилии, дивиться
фантасмагорическим и реалистическим действиям,
которые вокруг них разворачивает сочинительница.
“Неймдроппинг” - это и есть в переводе с английского:
забрасывание именами. Но не шапкозакидательское,
панибратское. Отнюдь. Здесь игра подобная футболу:
мы находимся в центре увлекательного матча. Только на
воротах стоит читатель и пропускает (отражает редко)
интеллектуальные голы.
Слово издателя А ещё представляется, что имена - бесконечность памяти,
истории, легенд, мифов, анекдотов, действительных и
вымышленных ситуаций.
Имена - ресурс длящийся. И не могут закончиться они,
как число ПИ (“НеймдропПИнг”): ветвятся струящимся
потоком, завораживают чередой любопытных схем и
преодолением их.
2
3
Новые тексты Ольги Брагиной в ЖЖ
http://reine-claude.livejournal.com/
Бунин, Мережковский и Иван Шмелёв нечитанные рядом,
ум во аде, на улице Лизы Чайкиной справжній металобрухт,
старик Державин нас заметил, сколько слоёв под адом,
не пишут в журнале «Знание – сила», из балаклавских бухт
везут тебе твои тульские пряники, чтобы питался плотно,
и на стекле маршрутки бледный масонский знак,
универсальный контекст говорит мне, что я свободна,
но бытие без сознания греет совсем не так,
а за соседний стол приносят еще глинтвейны,
и говорят о музыке, и поправляют шарф,
прячут открытки с утятами, ветрены и кисейны,
вот колокольчик, входишь в город Марий и Марф.
Вот колокольчик самый что ни на есть звенящий,
а что вы не умеете звонко, так это ваша беда,
зверь выходит из моря, зверь выходит из чащи,
зверь выходит из горла – не денешься никуда.
4
Мальчики пишут стихи, чтобы нравиться девочкам,
девочки пишут непонятно зачем –
лучше купить акриловые ногти, дачный тональный крем,
5
лучше любить не Хайдеггера, а карпаччо, внутренний цензор спит,
сыт и доволен, доволен и снова сыт.
Внутренний читатель читает Лену Ленину сгоряча –
в школе его учили вот так не рубить с плеча,
сначала во всем разобраться и вынести приговор,
вот тут в тебе просыпается внутренний прокурор,
все книги на свете немедленно сжечь велит,
сыт и доволен, доволен и снова сыт.
Внутренний цензор дрожит под осиной, скоро за ним придут,
свинина не съест, но от жизненных только пут
никто не избавит и тощих не пощадит,
сыт и доволен, доволен и снова сыт.
Внутренний автор всё бывшее с ним забыл,
помнит лишь море и белый, как лёд, акрил,
пальцами тонкими щебень перебирать
может лишь белая кость, неродная знать,
все остальные просто глядят в себя,
разные версии мышкою теребя.