- Едва ли это возможно, комиссар. Уж извините. Дело в том, что детектив Пять объяснил нам, что происходит.
- Происходит настоящее безумие, вот что происходит! Этот психопат заставил вас угрожать мне, комиссару Фуджитсу, оружием!
- Возможно, - сказал холодно Маркес, обходя Соломона с другой стороны, - Но будем считать, что это безумие нас заразило. Это очень логичное безумие. Хотя, конечно, совершенно безумное. А ну-ка не шевелитесь, комиссар, мне бы не хотелось портить вам очки одной небольшой дыркой… Ремонт влетит в копеечку.
- Спасибо, господа, - сказал Соломон, не видя их, - И еще я должен перед вами извиниться. Честно говоря, сперва я считал, что один из вас заложил меня Мафии. Рассказал Пацци про нейро-бомбу и вывел мафиози на мой след. Ведь кроме нас с Бароссой только вы вдвоем были в курсе про мое проклятое сокровище. Но я уже разобрался. Итак, вам не кажется, что вновь настало время поговорить?
- Замолчите, детектив Пять!
- Извините, комиссар, но теперь у нас перевес голосов, вам не кажется? – Коротышка Лью рассмеялся пьяным смехом «Пана», - Говори, Соломон. И не бойся, тебя не перебьют.
- Или останутся без голов, - проворчало Энглин Кейне Нул, судя по всему, уставшее от долгого и напряженного ожидания, но все еще леденяще-спокойное, - Давай.
- Хорошо, - кивнул Соломон, - Конечно. Итак… На самом деле мы собрались здесь не из-за комиссара Бобеля. Он шишка Мафии, он опасен, он едва не убил меня, но ради него одного я бы не стал этого затевать. Нет, я позвонил ему лишь потому, что он – моя вторая неприятность, которую я должен устранить одновременно с первой и самой существенной. Если бы я этого не сделал, комиссар нашел бы меня позже, когда я не был бы готов к нападению. Так что я всего лишь ударил первым. Нет, комиссар, вы мне не интересны, я даже не испытываю к вам настоящей злости. Мы собрались здесь ради другого человека.
- Кого? – нетерпеливо спросил Маркес. Он уже выступил из круга сплошной темноты и теперь выглядел угловатой тенью, направившей на Бароссу столь же угловатую тень пистолета.
По существу, они все здесь были сборищем теней, целящихся друг в друга. Театр теней. В их окружении Соломон ощущал себя единственным живым человеком. Некстати вспомнилось древнее искусство театра теней, способное изобразить на растянутом экране контуры зданий, людей и животных. Соломон был в детстве на нескольких представлениях, до того, как полюбил кинематограф. Это было искусство иллюзии и обмана – сотканный из теней генерал с усами в мгновение ока превращался в беседку, а летящая птица – в конную статую или коренастое дерево.
Тени всегда непостоянны и лживы. Теням нельзя верить, ведь они бесплотны, они лишь оптическое явление, рожденное светом, оттиск реальности на растянутом театральном экране.
Наверно, поэтому он в детстве быстро разочаровался в театре теней. На киноэкране все казалось вещественным, настоящим, незыблемым. Реальным.
Соломон заставил эти мысли раствориться. Сейчас ничего существеннее и важнее этих теней для него не существовало.
- Нейро-маньяк, - сказал он и ощутил идущий над самым полом ледяной сквозняк, проникающий, казалось, прямо в костный мозг, - Человек, уничтоживший меня, находится здесь. И я поклялся, что он никуда отсюда не уйдет.
ГЛАВА 19
Коротышка Лью кратко выругался. На редкость не изобретательно, как для человека, столько лет проработавшего в Транс-Поле. Кажется, сообразил быстрее других. Несмотря на свою внешность и манеры, он умел делать верные выводы. Соломон всегда знал, что под фамильярностью «Пана» скрывался живой и острый ум прирожденного детектива.
- Это ведь не… не оно, правда? – спросил он, кивая в сторону Энглин, - Иначе ты не дал бы ему оружия. Это один из нас, да?
- Да, - подтвердил Соломон, - И мне очень досадно, что понял я это только сейчас. Мы так долго шли по следу неуловимого нейро-маньяка, что забыли основы, господа. Легче всего спрятаться не в тени, а в пятне света – особенно если ты сам несешь факел. Кто может стать лучшим нейро-маньяком, чем человек с жетоном служащего Транс-Пола?
- Прекратите, детектив Пять, - посоветовал комиссар Бобель, устало поправляя очки, но не опуская при этом оружия, - Ваша маниакальная страсть переходит все границы. Теперь вы видите, господа, что он и в самом деле оторван от реальности? Мы стоим здесь, пятеро служащих Транс-Пола, знающие друг друга много лет. И среди нас детектив Пять уже нашел одного члена Мафии и одного нейро-маньяка. Не много ли?