ГЛАВА 8
Долгое время они ехали молча. «Умляутмобиль» Бароссы несся по вечерним улицам стремительно и мягко, как и полагается новенькому спортивному автомобилю, от низкого гула его двигателя едва не вибрировали пломбы в зубах. Соломон глядел в окно, не делая попытки заговорить. За ветровым стеклом тянулись дома. Тысячи каменных фасадов, тысячи незнакомых лиц с навеки застывшим выражением. Безразлично-лощенные стеклянные лица бизнес-центров и гостиниц. Тяжелые, насупившиеся и грузные физиономии старых построек стиля «арт-деко», выглядящие ворчливыми стариками среди прочих. Фривольные, из тысяч переплетающихся линий, контуры пастерианских церквей.
Много домов, много лиц. Некоторые из них Соломон узнавал, даже если ни разу не был на этой улице. Подпольные бары похожи на грубияна-грузчика, насуплено глядящего на тебя черными глазами окон полуподвального этажа. Салоны причесок – на юную неопытную проститутку, бестолковую и ветреную, а бордели почему-то – на солидных, теряющих молодость, дам. Бильярдные, магазины готового платья, отделения почты, бакалейные лавочки, товары для животных, риэлторские услуги, наркоманские притоны, адвокатские конторы – все эти истинные жители Города Серого Камня пробуждались, спеша украсить себя переливающимися полотнами неоновых вывесок, от которых улицы наполнялись чистым и резким электрическим свечением. И воздух здесь казался сухим, наэлектризованным, тяжелым.
Первым нарушил тишину Баросса.
- Я вот что думаю… - он облизнул губы, не отрывая взгляда от дороги. По его темному лицу ползли зеленые и синие зигзаги неоновых змей, - Кого мы все-таки собираемся ловить, вора или убийцу?
- Если человек крадет и убивает, он, полагаю, успешно работает в обоих направлениях, - отозвался Соломон, - Будем считать, он работает по совместительству.
- Посмейся мне… Нет, смотри. Человек не может одновременно желать смерти и наживы. Либо он убийца, а ценности из бумажника похищает потому, что они просто попались под руку, а добру пропадать негоже… Либо он вор, который охотится на наживой, а людей убивает только потому, что не хочет лишних свидетелей. Мы должны знать, кого будем искать, убийцу или вора, понимаешь? Ведь это о многом говорит.
- Убийцу, Баросса. Мы будем искать убийцу. Опасного, непредсказуемого и, судя по всему, дьявольски опытного.
- Но он всегда начинал с ограблений. Все девять раз. Или девяносто девять, но подтверждены только девять случаев. Он похищал у человека нейро-софт и оставлял ему активированную на определенный срок нейро-бомбу. Точный расчет, все отлично продумано. За несколько дней морально-выпотрошенный человек успеет надоесть Транс-Полу и всем окружающим, после чего тихо украсит своими мозгами чье-то лобовое стекло. Все потенциальные следы стерты, если не считать этих самых мозгов на стекле, тут без шланга и хорошей щетки не обойтись… То есть, вела его жадность, а убивал он тех, у кого в черепной коробке могли остаться следы взлома.
- О нет. Он не боялся того, что кто-то обнаружит его след, и на это у него были основания. Девять случаев – и ни разу наши техники не взяли этого следа. Он мог чувствовать себя в полной безопасности. Он убивал своих жертв даже тогда, когда они не представляли для него опасности.
- Перестраховщик? – угрюмо предположил Баросса.
- Возможно. Но мне кажется, это первостатейный убийца. Именно убийство было его целью, а взлом нейро-интерфейса – лишь отвлекающим маневром, который позволял подкинуть мысле-бомбу. Ну и создать благотворную почву для показного «самоубийства».
Баросса достал из кармана пачку крепких сигарет с фильтром, протянул Соломону.
Тот покачал головой:
- Я же бросил, помнишь?
- Прости, - Баросса ловко подхватил губами сигарету, выдернул ее из пачки, - Все время забываю.
- Два года назад поставил себе «Анти-никотин». Теперь даже от запаха табака тошнит, как от собачьего дерьма.
- Анна? – спросил Баросса, подкуривая одной рукой свисающую изо рта сигарету. На несколько секунд крохотный теплый огонек зажигалки, трепещущий между его пальцев, бросил причудливые тени на лицо, исказив пропорции и черты, сделав его жутковатым и нечеловеческим.
- Да. Я ей двенадцать лет обещал бросить. Но сам так и не смог. А тут сразу бросил. Удобно.
- А я не хочу. Понимаю, что вредно, что деньги уходят, дым, опять же… Но вот не могу и все тут. Любую привычку можно изменить или вывернуть наизнанку, но есть такие, которые просто не хочется терять. Даже если знаешь, что это расставание ничего тебе не будет стоить.