Часом позже она покупала билеты у худого тайца в белой футболке и мешковатых регбистских шортах.
"Сэмми" был надувным куполом за портовым складом, упругая серая ткань усилена сеткой тонких стальных тросов. Коридор с дверями на обоих концах служил грубым подобием шлюза, сохраняющего разность давлений, за счет чего поддерживался купол. Кольцеобразные флуоресцентные светильники были прикручены к фанерному потолку через равные промежутки, однако большая их часть была разбита. Спертый влажный воздух пах бетоном и потом.
Ничто из этого не подготовило его к самой арене, к толпе, к напряженной тишине, к высоким, сделанным из света фигурам под куполом. Бетон ярусами спускался вниз, к подобию центрального ринга, круговому возвышению, огороженному сверкающим лесом проекционного оборудования. Единственным источником света были голограммы, что двигались и мелькали над рингом, воспроизводя движения двух человек внизу. Наслоения сигаретного дыма поднимались от ярусов, все выше, где их разбивали потоки воздуха из компрессоров, накачивающих купол. Безмолвие нарушалось только приглушенным урчанием вентиляторов и усиленным динамиками дыханием бойцов.
Мужчины ходили по кругу, отраженные цвета плыли в линзах Молли. Голограммы имели десятикратное увеличение, при этом ножи, которые держали бойцы, были почти метровой длины. Хватка бойца на ножах такая же, как хватка фехтовальщика, вспомнил Кейс, пальцы согнуты, большой палец вдоль лезвия. Казалось, что ножи движутся сами по себе, скользя с ритуальной неспешностью через дуги и пассажи своего танца, от точки к точке, пока бойцы выжидали, когда соперник откроется. Задранное лицо Молли было безмятежно спокойным, наблюдающим.
— Я пойду поищу нам еды, — сказал Кейс. Она кивнула, поглощенная созерцанием танца на ринге.
Ему не нравилось это место. Он повернулся и ушел в назад в тень. Слишком темно. Слишком тихо. Толпа, как он заметил, состояла в основном из японцев. Не из Ночного Города. Жители аркологий. Он предположил, что арена имела разрешение от какого-нибудь корпоративного комитета по отдыху и развлечениям. Ему стало немного интересно, каково это — работать всю жизнь на дзайбацу[19]. Корпоративный дом, корпоративный гимн, корпоративные похороны. Он почти полностью обошел купол, прежде чем нашел закусочную. Он купил якитори[20] на шпажках и два пива в высоких пакетах из вощеного картона. Взглянув вверх, на голограммы, он увидел, что кровавая полоса перечеркнула грудь одной из фигур. Густой коричневый соус стекал по шпажкам на костяшки его пальцев. Семь дней, и он подключится. Он уже видел матрицу, когда закрывал глаза.
Кружились в танце голограммы, кривились тени. Вдруг узел страха зашевелился между его плеч. Холодная струйка пота стекла вниз по его ребрам. Операция не удалась. Он все еще был здесь, все еще мясо, и Молли не ждала его, не отводя глаз от кружащихся ножей, и Армитаж не ждал его в «Хилтоне» с билетами и новым паспортом и деньгами. Это все был сон, какая-то наивная фантазия… Горячие слезы застили глаза. Фонтан крови из яремной вены, красным пятном света. И теперь толпа кричала, стоя, кричала, пока падала одна из фигур, голограмма моргала и гасла… Рвота подступила к горлу. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, открыл, и увидел Линду Ли, она прошла мимо него, и ее серые глаза были ослеплены страхом. На ней были все те же французские штаны. И она исчезла. В тени.
Голый безмозглый рефлекс: он бросил цыплят и пиво и ринулся за ней. Возможно, он выкрикивал ее имя, но в этом он не мог быть уверен. Застрявшее в глазу изображение тонкой как волос нити красного света. Шершавый бетон сквозь тонкие подошвы кед. Ее белые кроссовки мелькали уже возле изогнутой стены, и снова призрачный луч лазера отпечатался в глазу, раскачиваясь в поле его зрения, пока он бежал.
Кто-то сделал ему подножку. Бетон разорвал ладони.
Он перекатился и ударил ногой в воздух, не попав в цель. Тонкий паренек, острые белые пряди его прически подсвечены сзади радужным нимбом, наклонился над ним. Над сценой, фигура поднимает нож, принимая одобрение толпы. Паренек улыбнулся и достал что-то из своего рукава. Бритва, сверкнувшая красным, когда третий луч прошел мимо них в темноту. Бритва клонилась к горлу Кейса, как рамка в руках лозоходца.
Лицо парня стерлось в жужжащем облаке микроскопических взрывов. Иглы Молли, двадцать выстрелов в секунду. Парень конвульсивно кашлянул, единственный раз, и повалился поперек ног Кейса.
Кейс встал и отошел в сторону закусочной, в тень. Наклонив голову, он ожидал увидеть рубиновый луч на своей груди. Ничего.