— Так что там Армитаж растворяет внутри тебя?
— Со мной все просто. — Она улыбнулась. — Каждый, кто хорош в своем деле, делает это для себя, верно? Тебе нужно подключаться, а мне нужно драться.
Он пристально посмотрел на нее.
— Теперь расскажи мне, что ты знаешь об Армитаже.
— Для начала, никто по имени Армитаж не участвовал в операции Кричащий Кулак. Я проверяла. Но это мало что значит. Он не похож ни на одну из фотографий ребят, которые спаслись. — Она пожала плечами. — Вот и все, что у меня есть. — Она побарабанила ногтями по спинке стула. — Но ты же ковбой, да? Я имею в виду, ты мог бы поглядеть, что да как. — Она улыбнулась.
— Он убьет меня за это.
— Может быть. А может, и нет. Я думаю, что ты ему нужен, Кейс, и нужен очень сильно. Ну и к тому же, ты вроде умный парень, нет? Ты можешь обойти его, точно.
— Что еще в том списке?
— Игрушки. В основном для тебя. И один конченый психопат по имени Питер Ривьера. Настоящий урод.
— Где он?
— Не знаю. Но он больной уёбок, не шучу. Я видела его характеристику. — Она скривилась. — Отвратительно.
Она встала и по-кошачьи потянулась.
— Ну так у нас будет союз, парень? Мы вместе? Партнеры?
Кейс посмотрел на нее.
— У меня большой выбор, что ли?
Она засмеялась.
— Ты понятливый, ковбой.
"Матрица уходит корнями в примитивные аркадные игры," сказал закадровый голос, "в ранние графических программы и военные эксперименты с мозговыми контактами." Двумерная космическая война на экране «Сони» плавно сменилась лесом математически сгенерированных папоротников, демонстрирующих пространственные возможности логарифмических спиралей, сквозь них проступили холодно-голубоватые военные кадры, подопытные животные подсоединены проводами к испытательным системам, шлемы, подключенные к схемам управления стрельбой в танках и самолетах. "Киберпространство. Упорядоченная чувственная галлюцинация, которую каждый день испытывают миллиарды законных операторов всех наций, дети, обучаемые математическим концепциям… Графическое представление информации, хранимой в каждом компьютере человеческого общества. Немыслимая сложность. Линии света, выстроенные в воображении ума, гроздья и созвездия информации. Как огни большого города, удаляющиеся…"
— Что это было? — спросила Молли, когда он переключил канал.
— Детская передача.
Рваный поток изображений сопровождал переключения каналов.
— Выключи, — сказал он "Хосаке".
— Хочешь попробовать сейчас, Кейс?
Вторник. Восемь дней после пробуждения в Дешевом Отеле рядом с Молли.
— Хочешь, я выйду, Кейс? Может быть, тебе будет легче одному…
Он покачал головой.
— Нет. Останься, мне все равно.
Он надвинул на лоб черную махровую повязку, старясь не потревожить плоские дерматроды от «Сэндая». Он уставился на деку на своих коленях, но видел не ее, а витрину магазина на Нинсэе, хромированный сюрикен горит отраженным неоном. Кейс взглянул вверх; на стене, прямо над «Сони», он повесил ее подарок, приколов его булавкой с желтой головкой сквозь отверстие в центре.
Закрыл глаза.
Нащупал шероховатую панель выключателя.
И в кроваво-красной тьме за веками серебристые отсветы вскипели на краю поля зрения, гипнотические изображения замелькали мимо него как фильм, собранный из случайных кадров. Символы, фигуры, лица, смазанная, фрагментированная мандала зрительной информации.
Пожалуйста, молил он, сейчас -
Серый диск, цвета неба Чибы.
Сейчас -
Диск начинает вращаться, все быстрее, превращаясь в бледно-серую сферу. Расширяется — и течет, расцветает для него цветком-оригами из жидкого неона, распахивая его дом, который всегда рядом, его страну, прозрачную трехмерную шахматную доску, простирающуюся в бесконечность. Внутреннему глазу открывается алая уступчатая пирамида Ядерного Управления Восточного Побережья, горящая за зелеными кубами "Мицубиcи банк оф Америка", и вверху и очень далеко он увидел спиральные ветки вечно недоступных военных систем.
И где-то на белом чердаке он смеялся, далекие пальцы ласкали деку, слезы освобождения текли по лицу.
Когда он снял троды, Молли не было, и весь чердак был темным. Он посмотрел на часы. Он провел в киберпространстве пять часов. Он отнес «Оно-Сэндай» на один из новых рабочих столов и свернулся на матрасе, натянув на голову спальную шапочку Молли из черного шелка.