— Ты ничего не слышал о потасовке в аркаде, Рац? Кого — нибудь ранили?
— Кто — то сильно порезал охранника. — Бармен равнодушно пожал плечами. — Вроде девица какая — то.
— Я хочу поговорить с Уэйджем, Рац. Я…
— Да? — Губы бармена неожиданно сжались в прямую линию. Он смотрел мимо Кейса на входную дверь. — Сейчас поговоришь.
Перед внутренним взором Кейса неожиданно сверкнул сюрикен. В голове звенел проглоченный за день декс. Пистолетная рукоятка стала скользкой от пота.
— Герр Уэйдж, — сказал Рац и медленно протянул вперед свой розовый манипулятор, как будто ожидая рукопожатия. — Какая огромная честь. Вы такой у нас редкий гость.
Кейс обернулся и посмотрел Уэйджу в лицо. Загорелая, ничем не приметная маска. Его глаза, искусственные, цвета морской волны (трансплантанты фирмы «Никон»), ничего не выражали. Уэйдж был одет в темно — серый шелковый костюм и на каждом запястье носил по простенькому платиновому браслету. Его сопровождали два почти одинаковых молодых парня, руки и плечи которых раздувались от искусственных мышц.
— Как поживаешь, Кейс?
— Джентльмены, — сказал Рац и взял со стола розовой клешней пепельницу, полную окурков. — Я не хочу здесь никаких неприятностей. — Толстая, из ударопрочной пластмассы пепельница рекламировала пиво «Циньтао». Она жалобно хрустнула в клешне Раца, на стол посыпались окурки и зеленые осколки. — Вы понимаете меня?
— Эй, папаша, — сказал один из парней, — уж не хочешь ли ты испытать эту штуковину на мне?
— Не старайся целиться в ноги, Курт, — негромко кинул Рац. Только теперь Кейс увидел, что стоящий за стойкой бразилец навел на троицу «усмирительное» ружье фирмы «Смит — и–Вессон». Ствол ружья, сделанный из тонкого, как бумага, сплава, плотно обвивала длинная стеклянная нить, а калибр был столь велик, что в дульное отверстие свободно проходил сжатый кулак. В решетчатом открытом магазине виднелись пять толстых оранжевых патронов с «желейными» пулями.
— Теоретически несмертельно, — сказал бармен.
— Слушай, Рац, — заговорил наконец Кейс, — за мной должок.
Тот пожал печами.
— Ничего ты мне не должен. А этим, — он сверкнул глазами в сторону Уэйджа и его дружков, — следовало бы получше знать правила. В «Тацубо» никого не мочат.
Уэйдж примирительно кашлянул:
— Никто никого и не собирался мочить. Мы только хотели поговорить о деле. Мы с Кейсом партнеры.
Кейс вытащил пистолет и навел его Уэйджу в пах:
— Мне сказали, ты хочешь меня убить.
Розовая клешня обхватила пистолет, Кейс беспрекословно его выпустил.
— Слушай, Кейс, что с тобой, черт возьми, происходит, у тебя что, совсем крыша поехала? Что это за дерьмо, будто я собираюсь тебя убить? — Уэйдж повернулся к своим телохранителям: — Вы, двое, отправляйтесь в «Намбан». Ждите меня там.
Кейс наблюдал, как парочка проследовала к выходу, теперь, кроме них, в баре оставались только Курт за стойкой да пьяный матрос, свернувшийся калачиком на полу. Ствол «Смит — и–Вессона» проводил двоих к двери, а затем опять вернулся к Уэйджу. Магазин «Вальтера» со стуком упал на стол. Держа оружие клешней, Рац здоровой рукой вылущивал патрон из патронника.
— Кто тебе сказал, что я собираюсь тебя пришить, — спросил Уэйдж.
Линда.
— Кто тебе такого наговорил? Кто — то пытался тебя подставить.
Матрос застонал и изрыгнул фонтан блевотины.
— Вышвырни его отсюда, — приказал Рац Курту, который закуривал, сидя на краю стойки; ружье лежало у него на коленях.
Внезапно Кейс почувствовал, что ночь навалилась на него и как будто мокрый тяжелый песок надавил на глазные яблоки. Он вынул из кармана алюминиевую фляжку и протянул ее Уэйджу:
— Все, что у меня есть. Гипофизы. Если постараться, можно толкануть за пять сотен. Остальные мои деньги были вложены в кое — какие файлы, но с ними, похоже, полный прогар.
— Слушай, Кейс, ты не болен? — Фляжка исчезла во внутреннем кармане темно — серого пиджака. — Я хотел сказать, ладно, мы в расчете, но у тебя нездоровый вид. Такое ощущение, словно об тебя вытирали ноги. Шел бы ты и поспал.
— Да, вот ещё. — Кейс встал, и бар закачался перед глазами. — У меня было еще пятьдесят. Но я их отдал одной подруге.
Он по — дурацки хихикнул. Затем взял со стола магазин, отдельный патрон, положил их в один карман, а пистолет засунул в другой.
— Пойду к Шину, заберу залог.
— Лучше иди домой, — как — то смутившись, произнес Рац и сел обратно на стул, который жалобно заскрипел под его огромным телом. — Артист. Иди — ка ты домой.