– Курить будешь?
Она вытащила из подколенного кармана мятую пачку сигарет «Ехэюань» и красную пластиковую зажигалку. Кейс закурил.
– Хорошо спишь, Кейс? А то вид у тебя усталый.
Судя по акценту, она происходила из южной части Муравейника – откуда-нибудь близ Атланты. Ее щеки имели бледный нездоровый цвет, хотя тело все еще выглядело гладким и крепким. Ей было двадцать. В уголках губ появились новые морщинки. Темные волосы стягивала шелковая ленточка с узором. Рисунок изображал то ли микросхему, то ли карту какого-то города.
– Совсем не сплю, разве что забуду про таблетки, – ответил Кейс и вдруг ощутил прилив сильного желания – вожделение и одиночество оседлали амфетаминовую волну. Он вспомнил запах ее кожи в жаркой темноте припортового гроба, пальцы, сплетенные у него на пояснице.
«Мясо, – подумал Кейс, – мясо хочет мяса».
– Уэйдж… – сказала девушка, сузив глаза. – Он жаждет увидеть тебя с дыркой во лбу.
Она закурила.
– Кто сказал? Рац? Ты говорила с Рацем?
– Нет. Мона. Ее новый парень работает на Уэйджа.
– Не так уж много я ему и должен, – пожал плечами Кейс. – А если он меня прикончит, то не получит вообще ничего.
– Слишком уж много у него должников, а тебя пришьют – другие задумаются. Так что смотри в оба.
– Ладно. Ну а как ты, Линда? У тебя есть где переночевать?
– Переночевать? Конечно есть, как же без этого.
Девушка дернулась и чуть не упала со стула. Ее лицо покрылось потом.
– Вот. – Кейс вытащил из кармана скомканную полусотню, кое-как ее разгладил, сложил вчетверо и протянул девушке.
– Они пригодятся тебе самому, дорогуша. Отдай их лучше Уэйджу. – В ее серых глазах светилось что-то непонятное, чего он раньше не видел.
– Я должен Уэйджу гораздо больше. Возьми. Я тут скоро еще получу, – солгал Кейс, глядя, как его деньги исчезают в кармане с молнией.
– Как только получишь, сразу ищи Уэйджа.
– Увидимся, – сказал Кейс и встал из-за стола.
– Конечно. – В глазах девушки под радужкой виднелось по миллиметру роговицы. Сампаку.[3] – Так что ты поосторожнее.
Он кивнул и почувствовал сильнейшее желание оказаться как можно дальше отсюда.
Закрывая пластиковую дверь, Кейс оглянулся и увидел отражение ее глаз, обрамленное красным неоном.
Пятница, вечер, улица Нинсэй.
Кейс шел мимо лотков с якитори, мимо массажных кабинетов, мимо фирменной кофейни «Прекрасная девушка», мимо электронного грохота аркады. В одном месте он уступил дорогу смуглому сараримену, попутно заметив у того фирменный знак «Мицубиси-Генотех», вытатуированный на тыльной стороне правой кисти.
Настоящий знак или картинка для хвастовства? Так или иначе, подумал Кейс, мужик этот прямо напрашивается на крупные неприятности. А если знак липовый – то и поделом. Служащим «М-Г», достигшим определенного уровня, имплантируют новейшие микропроцессоры, которые замеряют содержание мутагенов в крови. С таким прибором в Ночном Городе залетишь на гоп-стоп как пить дать – на гоп-стоп и дальше, прямиком в подпольную клинику.
Сараримен был японцем, но по большей части толпа на Нинсэй состояла из гайдзинов – приезжих. Шли из порта группки моряков, озабоченные одинокие туристы искали удовольствий, не указанных в путеводителях, шустрилы из Муравейника щеголяли искусственными бицепсами и имплантатами, сновали всевозможные мошенники – все двигалось в сложном танце желаний и купли-продажи.
И хотя бесчисленные теории объясняли, почему в Тиба-Сити терпели район Нинсэй, Кейс склонялся к мысли, что якудза сберегла это место в качестве исторического заповедника – как памятник скромному истоку своей деятельности. Не лишенным смысла казалось и утверждение, что бурно развивающимся технологиям нужны зоны беззакония и Ночной Город существует не как среда обитания, а как намеренно ничем не ограниченный производственный полигон.
Кейс смотрел на уличные огни и думал: права ли Линда? Способен ли Уэйдж убить его в назидание остальным? Смысла как-то мало, однако, с другой стороны, Уэйдж торговал в основном запрещенными биопрепаратами, а для этого нужно быть полным психом.
Итак, Линда утверждает, что Уэйдж хочет его смерти. Основное открытие Кейса в динамике уличной торговли состояло в том, что на самом деле ни покупатель, ни продавец в нем не нуждаются. Посредник – неизбежное зло, в этом, собственно, и состоит его бизнес. Сомнительная ниша, которую Кейс создал в криминальной экологии Ночного Города, выдалбливалась обманом и еженощно углублялась предательством. И теперь, услышав, что стены этой ниши трещат, он чувствовал себя на гребне странной эйфории.