— Разве что если у тебя на поводке демон, — улыбается желтоватыми зубами тот, что с дробовиком.
— Боюсь, тогда на площади Угольщиков меня бы потащили на место Хитрово, — жму плечами, давя в себе панику.
— А, приходил поглазеть? Понимааааю, — бормочет безоружный городовой и снимает какой-то цилиндр с пояса.
Обломки памяти подсказывают — это не шокер, скорее — какой-то механизм. У патрульных нет освящённых сканеров, лишь набор ладанок и пылкая вера. Зачастую, правда, с последним проблемы. Проверка касается только моей личности — архаичный медный сканер с раскладными антеннами пробегается над руками, и, не найдя следов пороха, удовлетворённо пикает. Никаких документов — только отпечатки пальцев. Но на этот счёт Адриан, а с ним и я был спокоен. Сложносоставная плёнка, застывая на руках, оставляла какие угодно отпечатки — кроме настоящих. На моё счастье, курьер полимерную плёнку ободрал ещё убегая с рынка.
— Баяли, что впервые за долгое время одному из этих пауков придётся с лобного места уйти без головы. А я, дурак, и поверил.
— М-даааа, не завидую я палачу — честно отработать всю смену, чтоб последнего клиента отпустить! — качает головой более расслабленный законник, проверяя мои записи по базе данных. — Счастливого пути, куда бы не шёл… шли, милсдарь!
Я улыбаюсь и киваю. Что-то меня беспокоит, но чёртово облегчения тела сбивает размышления. А, чёрт с ним. Если кивок это был грубым нарушением местного этикета, то с кулаками на меня не набросились. А значит — плевать. Запасы везения дно пока не показывают. Главное, чтоб и с путешествием на левый берег повезло.
Впрочем, уже через десять минут жизнь меня жестоко обламывает.
— Проблемы, милый?.. — воркует Ада, пока я осматриваю место, где надеялся увидеть набережную.
Пакгаузы, склады, какие-то кучи хлама размером с небольшой домик. Мрачные биомехи постоянно что-то тащат, катят, грузят — в корабли, в чадящие ржавые автомобили и даже на какой-то узкоколейный состав. Так вот где все люди. Работают на пристанях. Интересно, у них тут и хлебные ссыпки с шерстомойками в наличии? Тогда, пожалуй, идею переплыть Дон вплавь пока оставим. Рискованно-с. После вымывания свалявшейся шерсти от паразитов и грязи, после зерновой пыли и пролившихся химикатов хорошо, если тентакль вырастет не сразу после купания.
Но куда больше меня расстраивает вид справа. Я вижу мост, и не один, но — увы. Никакой красоты и изящества, которые могли бы стать «лицом» города. Скорее — набор приземистых уродцев. Их функция — перевозить людей и подчёркивать мощь Шпилей, перед размерами которых Дон-батюшка кажется ручьём похуже и поуже того, что течёт по дну балки Рябинина. Ближайший ко мне мост возвышается над Доном уродливой сороконожкой.
Если я правильно считал местность, то вообще на его месте должен быть великолепный «Американец» — разводной мост с двумя арками и шахтами подъёмной секции. На этом арка была одна. И у ближайшего ко мне наката стоит заметная пробка. Я настраиваю оптический имплант и вижу — подъём наглухо перекрыт церковниками. Хотя у меня глаз — не бинокль, но даже со своей точки я вижу крупных собак и «певцов» с коробами шарманок, так здорово срезавших мне красивый уход через рынок.
— Нам не пройти, — признаю я через пару минут разглядывания оцепления.
— А я говорила, — смеётся Ада.
— Ты вообще много говоришь.
— Посчитаю это комплиментом, дорогой.
Я пропускаю её лесть мимо ушей и оглядываю местность. Поезд, медленно плывущие баржи. Пара грузовых и легковых «летунов», то проносящихся на бреющем полёте, то садящихся, то увозящих во чреве какие-то грузы. А могли бы увезти… стоп. А что мешает мне взять под контроль что-то из двигающегося? Законы — это прекрасно, но я и так иду под костёр. Более ярким от одного угона он не станет.
— Слушай. А твоя власть над машинами, она распространяется только на роботов и биомехов?
— Хм… теоретически я могу повелевать любой машиной, в которой заточены мои младшие и сломленные сородичи. Но я не смогу сама выбрать цель и угнать машину.
Азарт бьёт в голову и стимулирует выброс адреналина. Демоница не может? Археолог поможет. Можно было бы просто купить одну из лодок, которые снуют по зеленоватой воде — но рисковать не хочется. Едва покажу кошель — и ненадёжный лодочник станет моим личным Хароном, сдав дружкам на Левом берегу. А то и просто приложит сразу багром. Конечно, Адриан бы скорее снял комнату в доходном доме, да отсиделся бы — но мне не хочется идти на поводу у осколков памяти, и памяти весьма трусоватой.