Досудебная тяжба адвокатов защиты представляет собой свору стервятников борющихся за контроль над подлинником гласности и финансированием фонда защиты. Жертве так же предлагают варианты найма и увольнения адвоката соответствующего статуса, а так же поэтапной замены до самого момента жертвоприношения.
Подобно тому, как каждый фильм Голливуда сопоставим с продюсером, находящимся под жестким контролем индустрии и пожинающего львиную долю прибыли, так и индустрия преступности управляется юристами. Суд и приговор это кульминация второго акта ритуала. От Понтия Пилата, Джона Джозефа Сирицы (Sirica, главный судья на процессе Уотергейт) и Стефана Яворского главной церемониальной сцены инквизиции земной цивилизации. Прокуроры всегда представляются мстителями оскорбленного государства; символ — герой отвечает им подобно Цезарю, являя собой альтернативную еретическую мораль.
Приговор обычно определяется существующими ценностями морального рынка. У черных и у вооруженных партизан в настоящее время есть сильный кредит доверия, которым можно оправдаться. Своего рода сакральная тайна. Рачелл Маги (Ruchell Magee, http://en.wikipedia.org/wiki/Ruchell_Magee), Блэк Сан-Квентин (Black San Quentin) чей портрет мелькал по всему миру, держащий пистолет возле головы, похищенного судьи, не может быть осужден!
Стоит отметить, что создание фигуры, нарушающей правила игры и табу политической этики неизменно осуждается (хотя стыд их падения, как правило, рассматривается в качестве наказания достаточного для того, чтобы спасти их от тюрьмы). Сенатор Джо МакКарти (Joe McCarthy, http://en.wikipedia.org/wiki/Joe_McCarthy), Томас Парнелл (Parnell Thomas, http://en.wikipedia.org/wiki/Parnell_Thomas), Никсон (Nixon), Агню (Agnew), Хант (Hunt), Лидди (Liddy), Гувер (J.Edgar Hoover), Митчелл Колсон (Mitchell Colson), все сталкивались с судебными барьерами и плетью Колизея презрения к падшим моралистам. Но за этим обычно следовали миллионные контракты на издание их книг.
Адвокаты и продюсеры преступных шоу в цивилизованном обществе рассчитывают, что нарушения социальных правил были всесторонне справедливо исследованы, чтобы определить истинные факты и что сострадание принесет компенсацию раненным, и гарантирует, что условия совершения преступления не повторятся. Это само собой разумеющиеся, что все вовлеченные стороны привержены поиску «истины», говоря словами судьи Джона Сирицы (John Sirica, http://en.wikipedia.org/wiki/John_Sirica).
Однако, судебный процесс в США, горькое антагонистическое предприятие. Существует мало оговорок при установлении научных фактов, которые могли бы определить, совершил ли обвиняемый преступление или существуют смягчающие обстоятельства. Судебный климат основан на состязательном энтузиазме. Стороны привлечены. Стратегии разработаны. Тайны сохранены. Отвлекающие моменты и блеф, методы умных адвокатов.
Давайте огласим простую истину. Преступность в Америке является бизнесом, находящимся в ведении (прибыли) тех, кто создает законы, то есть юристов. А правительство — есть правительство юристов. Существует более 200 000 адвокатов использующих государственные фонды заработной платы! Вся внутренняя оппозиция к американскому правительству, все антисоциальное поведение, уголовные и политические, являются управляемыми инспирациями юристов. Уличные преступники, хулиганы, появляются на сцене, чтобы они зарабатывали.
Разве мы не обучены медиа распознавать аккуратно одетого человека с шикарным портфелем идущего рядом с обвиняемым? Их игры представляют собой увлекательный спектакль. При этом юристы остаются администрировать и получать прибыль от действа и бронирования билетов для следующего шоу. По консервативным оценкам, половина доходов от преступной деятельности в этой стране в конечном итоге оказывается в руках адвокатов. Судебная практика это многомиллиардный бизнес, управляемый по доверенности. Старое клише должно быть обновлено: преступление не платит за трех жертв каждого злодеяния: жертвы, налогоплательщика и афериста. Злодеяния действительно оплачиваются, однако, в другие руки, руки адвокатов, создающих национальное преступное шоу.
И нигде так больше публично не эксплуатируются преступник и его жертва, как в символической индустрии преступности. «Это — ужасная вещь. Я предполагаю, что молодые люди больше не хотят бороться» — сказал Уильям Канстлер (William Kunstler, http://en.wikipedia.org/wiki/William_Kunstler), после того, как андеграунд метеоролог Джейн Олперт (Weatherwoman Jane Alpert) объявилась и заявила, что бросает незаконные революционные действия.