– Я утащила у этого извращенца много еды.
Ада вывалила на чистую с виду салфетку с кусками местного хлеба все свои яства: несколько кремовых пирожных, бутерброды с натуральной, а не синтезированной ветчиной, картофельное пюре в пластиковом контейнере, смешанное с кусками гуляша, куриные котлеты, ломтики копчёной колбасы, куски батона и что-то ещё по мелочи.
Те, кто стоял подальше, перебрались поближе и сгрудились около этого изобилия. Вся компания принялась тут же с удовольствием поглощать угощение, то и дело отталкивая друг друга. В то же время Ада, сидя на корточках, с удовольствием протянула ладошки к ярким язычкам. Ведь аппетит пока ещё не появился. Зато тепла теперь стало – хоть отбавляй! Аж больно от мелких ожогов!
– Ладно, можешь остаться с нами до утра! – смилостивился раздобревший от деликатесов парень с раскосыми глазами. – Пока я тут за главного.
– Тебе повезло, что сейчас нету Биты, – добавил второй парень, который с резкими чертами.
– А кто это, Бита? – насторожилась Ада.
– Это наш вожак, – усмехнулась девчонка, спрашивавшая про мать.
На ней сидело какое-то шерстяное платьице, а сальные волосы то и дело попадали в насмешливые от природы глазки.
– Просто Бита отработал у одного лоха айфон-линзы и накачал себе на счёт в чип бабла, – пояснил парень с резкими чертами.
– И теперь он всю ночь будет торчать в баре виртуальных развлечений, – подхватил «раскосые глаза». – Туда пускают с двенадцати лет.
– А сколько ему лет? – поинтересовалась Ада.
– Пятнадцать, – сказал кто-то из окружения. – У него уже есть вшитый в руку паспортный чип с личным денежным счётом. Как у всех взрослых!
– Ага, у него и отец есть, – добавил кто-то из парней. – Вот только Бита с ним не живёт. Говорит, что, типа, я ему не нужен, мы с ним подрались!
– А тебе сколько лет? – спросила девчонка с насмешливым взглядом, прикрытым сальными волосами.
– Мне десять, – честно ответила Ада.
Тут эта волосатая девчонка в шерстяном платьице приблизилась к незваной гостье и присела у костра рядом с ней. Ада ощутила у себя на плече её холодную ручку.
– Значит, мы с тобой одногодки… Ты знаешь, я ведь тоже в Инкубаторе родилась! Да и все остальные тут такие же! – Она обвела взглядом компанию. – От многих родители отказались ещё в день получения плода из Инкубатора – передумали. Так что мы росли в детдоме, откуда благополучно каждый из нас сбежал. – Волосатая усмехнулась. – Один Бита родился от матери, только она у него давным-давно свалила заграницу.
Тут неожиданно воцарилась тишина. Лишь треск костра, чавканье голодной ребятни, да отдалённый гул трассы оживили эту молчаливую минуту холодной ночи. Но молчание продлилось недолго.
– А чем вы занимаетесь? – Ада покосилась на соседку с сальными волосами. – Ну, куда ходите, где еду берёте?
Кто-то усмехнулся. Один парень даже как-то глупо заржал. Мальчик с раскосыми глазами, напротив, слишком серьёзно посмотрел на Аду. Девочка в шерстяном платьице лишь слегка улыбнулась.
– Каждый день мы как раз этим и занимаемся, что добываем пропитание и убегаем от полиции! А ночуем всегда тут. Так что лучше расскажи про себя.
– Да-да, давай-ка колись, – поддержали другие, – чем жила, что делала, пока не пришла к нам!
И Аде пришлось вкратце рассказать о своей скучной, в общем-то, жизни.
Спать пришлось прямо у костра. Большинство ребят разместились в самодельном шалаше под мостом, но, похоже, эта привилегия им каким-то образом досталась раньше. Парень с раскосыми глазами остался дежурить у костра. Его звали Дэн. Аде он понравился, видимо, и у него возникло нечто взаимное.
– Не бойся, спи спокойно! – уверенно сказал Дэн, сидя на одеяле и поправляя палкой поленья в чуть затихшем костре. – На рассвете меня сменит Арчи, он тоже нормальный пацан.
«Арчи – этот тот, с резкими чертами», – догадалась Ада. Она повернулась на лежанке из старого тряпья головой к костру. Прикрыла веки. Языки пламени остались в глазах. Треск дров превратился в причудливую колыбельную. И Ада провалилась в сладкий сон.