– А вы один живёте? – поинтересовалась девочка, несколько освоившись.
– Н-ну, да. Впрочем, у меня была андроид. Только она сейчас сломалась, и я сдал её в ремонт.
– А, понятно, – протянула Ада, придирчиво осматривая гостиную.
– Ты наверно голодная? – побеспокоился дядя Егор и, не дожидаясь ответа, задал кухонному компьютеру программу приготовления вкусного обеда.
– Минут через пять будет готово, – сообщил он. – А пока пойдём, я покажу тебе твою комнату.
Когда толстяк препроводил её по лестнице на второй этаж, продолжив горячо дышать в затылок, и представил чудесное светлое помещение с розоватыми стенами, Ада совсем растаяла. Грусть почти прошла, поскольку наружу попросился восторг.
Ещё бы! Шикарная кровать из нанопластика, большой стеклянный стол, куча стенных шкафов и полочек, огромное умное окно напротив резной двери. Лучшего и не придумаешь! А в высоком, на всю стену, угловом зеркале Ада увидала милую десятилетнюю девочку в шортиках и футболке с лямками рюкзачка, с рыжеватой копной волос на голове и от природы задорным личиком с просветлевшим выражением. Дядя Егор учтиво оставил Аду наедине с собою, чтобы она спокойно разложила свои вещи.
За обедом он спросил, как она училась. Ада сказала, что проходила стандартный школьный онлайн-курс по сети. Оценки ей всегда ставили выше троек. Дядя Егор похвалил девочку, а заодно сообщил, что она может свободно гулять по внутреннему двору особняка.
На одной из стен гостиной напоминала о себе небольшая телепанель. Она сама включалась во время обеда. Под кремовый десерт начались новости. И вот вдруг стали показывать взлёт космического корабля.
– Сегодня с космодрома Восточный, – заговорил ведущий за кадром, – стартовал на Марс коммерческий борт объединённой международной телевизионной корпорации «Джи-семь». Тринадцать членов экипажа станут очередными участниками всемирного телешоу «Марсианские хроники». Они пополнят ряды «старичков» проекта и уже никогда не вернутся на Землю. Ведь билет на Марс всегда в один конец!
У Ады защекотало щёку от появившейся слезы. Она представила отца внутри тающего в небе корабля.
* * *
Первые сутки жизнь Ады на новом месте текла, точно как в сказке. Девочка играла или занималась в комнате, а время от времени выходила из дома и прогуливалась по внутренней территории.
Но прошёл лишь день, и Ада стала замечать странные вещи. За трапезой дядя Егор вдруг садился рядом с ней, а не напротив, как в первые разы. И выспрашивая у неё, чего бы она хотела («я могу купить всё, что пожелаешь!»), толстяк зачем-то начинал трогать тяжёлой потной рукой оголённую коленку Ады.
Потом его влажная ладонь продвигалась дальше – к шортикам Ады. Но девочка терпела, думая, что хуже не будет. И вот за ужином он запустил пальцы в непотребное место. Ада вскрикнула от неожиданности и стыда, выскочила из-за стола и выбежала во двор.
Она проплакала минуты две, с противным ощущением внутри, пока не появился дядя Егор с виноватым видом и пообещал, что больше не будет так делать.
Однако вскоре жизнь Ады стала невыносимой. Приставания дяди Егора за сутки, вопреки его обещаниям, участились неимоверно! Так что обманчиво доброе лицо с усами и ямочкой на подбородке стало ненавистным.
Дошло до того, что он пробрался к ней в комнату ночью. Двери в доме закрывались на замок только в том случае, если сам хозяин приставлял большой палец к локальному сенсору. Поэтому Ада не смогла закрыться, и толстяку даже не пришлось прикладывать палец.
Когда он вошёл, едва постучавшись, беспокойная Ада, мучимая бессонницей, вздрогнула и подалась назад, вдавливаясь в спинку кровати и подтягивая одеяло. Толстяк беззастенчиво сел рядом, на простынь, и принялся умасливать Аду, одновременно поглаживая одеяло, обтягивающее очертания её тела.
Ада плаксиво отнекивалась. В её голове судорожно метались мысли. Она напряжённо решала, как ей поступить. Меж тем дядя Егор приговаривал: