– Мы здесь не просто так, – сказал чернобровый полицейский, нацепивший парню наручники. – Тебя камеры давно срисовали. Каждый мак-автомат всегда в объективе! Ты вообще давно этим промышляешь! А вот она с тобой первый раз.
И он показал пальцем на Аду, которой другой полицейский тоже нацепил наручники.
Девочка покачала головой.
– Как ты мог? – проговорила она, с укором глядя ему в глаза. – Как ты мог свалить всё на меня?
Дэн опустил глаза. Больше он не проронил ни слова – до самого участка.
А в участке их разделили, и Ада поняла, что больше никогда его не увидит. «Ну и ладно! – подумала она. – Всё равно Дэн оказался подлецом, и теперь он мне больше совсем не нравится!»
Девочку завели в небольшой кабинет без окон, ярко озарённый двумя белыми квадратами в потолке, источающими свет. За единственным столом, за который пристроили Аду, восседала женщина в полицейской форме, склонная к полноте, смуглая и миловидная, но с очень строгим выражением лица.
– Можешь называть меня «тётя лейтенант». Где ты живёшь? – спросила она зычным голосом.
– Нигде, – быстро ответила Ада.
– Хорошо. А где ты жила раньше? – спросила женщина.
– Тётя лейтенант, отпустите меня, пожалуйста! – плаксиво сказала Ада. – Я ничего не делала. Можно мне просто пойти домой.
– Я тебя отвезу. Говори адрес.
Ада подумала, что если вернуться к ненавистному дяде Егору, то второй раз улизнуть от него уже не удастся – он обязательно примет самые действенные меры против данного поступка!
И Аде пришлось сказать, что ей негде жить, так как отец отдал квартиру за долги и улетел на Марс.
– Сейчас проверим, – строго сказала тётя лейтенант и вышла из кабинета.
Ада заметила, как камера на стене повернулась и объективом «поглядела» прямо ей в лицо. Девочка перевела взгляд на стены. Нейтральный зелёный цвет от пола до потолка. Не так уж здесь и плохо!
Ещё несколько мгновений, и смуглая женщина в форме вернулась.
– Всё верно, ты не соврала! – с просветлённым взглядом сказала тётя лейтенант. – Идём со мной!
Она взяла Аду за руку и вывела из кабинета. А дальше потянулась вереница коридоров. И вот вдруг снова нарисовался полис-кар.
– Куда вы меня? – нахмурилась Ада.
– Скоро узнаешь! – бросила женщина и села вместе с девочкой в машину.
Место, куда привезли Аду, оказалось «детским кластером». По крайней мере, так назвала эту отстойную казарму тётя лейтенант. Здесь Аду раздели догола другие женщины в форме и затолкнули в полумрачную душевую камеру.
Тёплая вода обдала девочку со всех сторон. Она зажмурилась, у неё перехватило дыхание. Но тело, её маленькое худое тельце словно очистилось от всей той мерзости, окружавшей её последние часы.
Затем Ада, с некоторой внутренней лёгкостью, оказалась в другой комнате, где ей выдали простую одежду – плотные кеды, серые штаны и серую футболку с длинным рукавом. Наконец девочку препроводили в камеру. Почему камеру?
А разве можно по-другому назвать комнату, где в четырёх стенах без окон, со светящимися кругляшами в стенах, на многоярусных кроватях сидели такие же девочки, почти такого же роста и возраста, как и у неё?
– Ты кто такая? – спросила самая деловая аборигенка, с соломенными кудряшками и наглым личиком.
Остальные три девочки с интересом и одновременно с какой-то одинаковой злостью во взглядах уставились на вновь прибывшую.
3. Светозар. Неясные перспективы
Клиент погружался в забытьё на разложенном псевдо-медицинском кресле с автоматическим управлением. Светозару казалось, что у этого полноватого Егора, устроившегося на роботизированной лежанке, густые усики слегка топорщились.
– Ну вот, судя по датчикам, мы вогнали клиента в REM-фазу, – заметил шеф Артём, и на его непропорциональном лице отразилось удовлетворение. – А пока машина грузит ему под корку твой великолепный трек, давай немного глянем подноготную нашего толстосума!
Это предложение понравилось Светозару. Природное любопытство шефа он связывал с его небольшим ростом. Хотя и сам грешил тем же – в обоих смыслах.
Артём потыкал пальцами на сенсоре, загоняя нанобот глубже в мозг клиента. А пока не появился результат, шеф отметил между делом: