Кери повернул ко мне экран ноутбука. В его нижней части виртуальная клавиатура и какие-то цифровые индикаторы, а в верхней портрет Дмитрия в одежде джедая, надпись: «I’m Luke Skywalker. And who are you?», и окно ввода, где приглашающее мигает курсор. Хороший ход, английского тут точно никто не знает, хотя некоторый намёк на присутствие англицизмов в языке есть. Может быть, когда-то в этом мире тоже было многоязычие, почём мне знать?
Перебрав несколько стандартных сочетаний клавиш, успешно переключил виртуальную клавиатуру на латиницу, чем страшно удивил Кери. Ткнул пальцем в сенсорный экран, активировав окно ввода, и набрал: «I am your father, Luke!»
Экран мигнул, погас, зажёгся снова, разворачиваясь видеоокном.
— Ты, блин, не торопился, папаша! — недовольно сказал Дмитрий.
***
— Эй, прем, почему он называет тебя «папашей»? — ошарашенно спросил Кери.
— Семейная шутка, — отмахнулся я.
— Эпически смешная, ага, — поддержал меня Дмитрий, — но только для своих.
— Кери, это мой брат, Дима.
— Привет! — сказал тот.
— Э… Привет, — откликнулся Кери.
— А теперь ты не мог бы оставить меня, дро? — попросил я. — У нас, вижу, есть что обсудить в семейном кругу.
Кери озадаченно почесал грязную и взъерошенную голову, кивнул и удалился. Кажется, он так и не помылся после лазанья по вентиляции.
— Это что за пацан? — спросил Дмитрий. — И почему он называет тебя «прем»?
— Технарь моей корпы. И про према тоже типа шутка. Для своих и не смешная.
— О, у тебя уже своя корпа? И, судя по интерьеру, не на низах? Ты, однако, чоткий пацанчик, братишка!
— Дима, сынок, давай без тупых приколов. Я, между прочим, всё это затеял в первую очередь, чтобы найти тебя.
— Очень тронут, — кивнул он. — Но если бы ты не спёр мой ноут, я бы и не терялся! Зачем ты уволок его из убежища, папаша? Тебе он как дураку стеклянный имплант, а я остался без единственного способа связи!
— Почём мне знать? Мог бы и предупредить!
— Мог бы и сам, как взрослый ответственный человек, поинтересоваться мерами безопасности! Но нет, ты скакал, как накачанный гормонами подросток, и раздевал глазами мою девушку!
— Я и есть подросток! Да, у меня гомоны аж из ушей капают, и что я с этим сделаю? А твою девушку и раздевать не надо, она и так голой по дому таскается. Кстати, где Алиана? Что с ней?
— Где я и что со мной, ты, заметь, не спросил! — укоризненно сказал Дмитрий. — Алька, скажи тестю «здрасьте».
— Привет, Михл! — девушка всунула лицо в камеру, отодвинув сына на второй план. — А мы тут с Димкой решили пожениться, представляете!
Изображение сменилось рукой во весь кадр — не в фокусе, но с кольцом на пальце.
— Он сделал мне предложение, и я согласилась!
— Поздравляю, Алиана, рад за вас. Особенно рад, что вы живы и, раз у вас нашлось время на матримонии, то, видимо, не в плену. Можете начинать делать мне внуков, благословляю.
— Спасибо, Михл! Я знала, что вы хороший! Мы не в плену, мы…
— Пусти, Аль, — Дмитрий отодвинул её от камеры. — Иди на ту сторону, дай нам поболтать с папашей.
— Так куда вы делись, новобрачные? Свалили в медовый месяц, забыв предупредить меня?
— Технически мы пока жених и невеста, — уточнил он. — Тут нет ЗАГСа или священника. Тут даже какого-нибудь завалящего шамана, и то нет. Тут вообще ни хрена нет, если честно.
— Да где это твоё «тут»? — заорал я. — Какого хрена вообще происходит!
— Спокойней, спокойней, папаша. Ты уже без восьми месяцев дедушка, тебе волноваться вредно!
— Так я запоздал с благословением? Ладно, тогда меняю его на поздравление. Вопрос «Чего это вы вдруг решили жениться?» снят. Остался вопрос про «Какого хрена».
— На нас напали какие-то уроды в оболочках. Как назло, ровно в тот момент, когда Алиана призналась мне, что беременна, и я сделал ей предложение. Испортили, твари, всю романтику и застали врасплох, факт. Важно, что это не гвардия Калидии была!
— Я уже догадался. У них не было мечей, ну и кой-какие другие детали не сошлись. Но у кого ещё есть оболочки?
— Да у кого угодно. Дома зачищены, но это не значит, что не осталось каких-нибудь боковых линий или шустрых бастардов. Что же насчёт оболочек, наверняка не один Креон был такой умный, что держал автономный запасец. Подозреваю, у каждого Дома был где-нибудь заветный тупичок на всякий случай.
— Думаешь, это аристократическая контрреволюция?
— Да ни хрена я не думаю! — опять разозлился Дмитрий. — Потому что кое-кто за каким-то хером утащил мой ноутбук, который был единственным сетевым шлюзом!
— Могу оттащить обратно!
— Слишком опасно, после твоего триумфального визита дом под постоянным контролем. Только убежище спалишь. Хорошо хоть догадался подключить его в общую сеть. Но почему так долго?
— Это не я догадался, — признался я, — а мой технарь. Я только к вайфаю дома подключаться умею, да и то если пароль на роутере написан.
— Ладно, проехали, — вздохнул Дмитрий. — Просто смотрю на тебя и забываю, какой ты на самом деле старый трухлявый пень. В общем, защитные системы отработали, задержали вторжение достаточно, чтобы мы прихватили кое-что из тайников и заперлись в убежище.
— И куда вы делись потом? Почему, когда выбрались, не нашли нас с Нагмой?
— Потому что мы не выбрались, блин! Мы всё ещё там!
— Вас там не было, когда я заходил.
— Потому что ты никогда не слушал, что я говорю! В убежище кросс-локус! — злится Дмитрий.
— Хрена с два ты это говорил! — парирую я. — Уж такую новость я бы запомнил!
— Может, и не говорил, — сбавил тон парень, — может, и забыл. Ты в последнее время был не лучшим собеседником. Но то, что у меня есть свой проводник, я точно сообщал.
— Было такое.
— А на кой черт мне был бы нужен проводник без кросс-локуса? В общем, очень удачно, что он научил меня его открывать.
— Этому можно научиться? Я думал, это врождённое.
— Один конкретный кросс-локус, который на тебя настроил его создатель, можно даже обезьяну, наверное. Да что там, даже тебя.
— Так ты теперь проводник?
— В одну узкую щель, в одно конкретное место, очень ненадолго и не каждый раз. Не знаю, от чего это зависит, может, от фазы луны или направления ветра, но она то открывается, то нет. Иногда неделями не высунуться. Нет, тут довольно мило — домик, садик, море неподалёку. Почти как дома. Но никого нет, и это тупик. Вылезти из него я могу только обратно в убежище, а сетевой шлюз ты спёр. Без него я любуюсь на экраны, показывающие охрану в доме. В моём собственном личном доме, что особенно обидно. Жратвы у нас хватит на годы, но я не хотел бы принимать роды у Альки. Так что поспеши, пожалуйста.
— Поспешить что? — спросил я.
— Вытащить нас отсюда! — удивился Дмитрий.
— И как я это, по-твоему, должен сделать?
— Придумай что-нибудь! Если ты за неделю из потерявшегося на низах ребёнка стал премом корпы и сидишь в апартаментах в башне, то через восемь месяцев наверняка будешь Владетелем, — заржал он.
— А ты не офигел там часом, сынуля?
— Всё-всё, моя персональная дырка в Мироздании закрывается, мне пора туда, а то застряну в убежище, а тут нет моря и Альки. Хрен его знает, когда ещё получится открыть. До связи, пока-пока. Держи ноут в сети и помни — восемь месяцев! Это, в конце концов, твой внук или внучка, а я ни хрена не понимаю в акушерстве.
Экран ноута моргнул и засветился заставкой с окном пароля. В этот момент я понял, что отчего-то ожидал, что с возвращением Димки всё закончится. Как будто он действительно старший брат, который должен за мной присматривать.
Но, разумеется, решать все проблемы должен я.
Кто же ещё, на самом-то деле?
Дурацкий возраст.
_____
Конец первой части