Выбрать главу

— Я понимаю. Но объяснять бесполезно, меня просто никто не слышит. Если буду настаивать, меня скинут. Уже ходят разговорчики, что «Костлявая продалась городским». И угадай, на кого при этом показывают пальцами.

— На нас?

— На тебя, в основном, мелкий прем. Ты успел нарисоваться, тебя тут как бы не за злого колдуна держат. Шепчутся, что ты меня заворожил, или купил, или заставил…

— В общем, нам тут не рады?

— Прости. Лучше вам вернуться в город. Знаю, там небезопасно, но тут может стать совсем плохо. Не уверена, что ночью кто-нибудь не метнёт вам в окно бутылку с горючкой.

— У вас есть горючка? — удивился я.

— Гонят умельцы в клане Чёрных Песков. Она дорогая, но для вас не пожалеют.

— Машину дашь, или нам пешком идти?

— Отвезём, куда скажете. Слушай, мелкий прем, мне реально жаль, что так вышло. Когда эта хрень закончится — добро пожаловать обратно.

— Думаешь, она закончится?

— Война — это безумие! — горячо говорит Костлявая. — Кланам нечего делить с городом. Сейчас мы останемся без токов, город — без сырья, всем станет только хуже. И вот тогда они задумаются: «А нафига мы вообще все это затеяли?» Думаю, это случится скоро, но вам действительно лучше пока побыть в городе. Мне жаль.

— Знаешь, Костлявая, — сказал я, — когда война начнётся, задумываться уже никто ни о чём не станет. У войны свои законы.

— Не слишком ли ты мелок для такого пессимизма? — улыбнулась она. — Пена схлынет, всё вернётся на свои места.

— Поспорим?

— На что?

— Если не вернётся, будешь должна желание. И наоборот.

— Ты что, трахнуть меня хочешь, мелкий прем? — заржала Костлявая.

— Кто знает. Вдруг меня потянет на старушек?

— Вот ты язва! Ладно, но учти — когда я выиграю, то ты узнаешь, какая я злопамятная!

— Итак, — подытожил я, — скоро я спрошу тебя: «Костлявая, ну что, всё вернётся как было?» А ты ответишь: «Нет, Док, всё пошло к чертям, и как раньше уже никогда не будет». Тогда с тебя одно желание.

— Не в ущерб клану!

— Замётано. Я условий ставить не стану.

— Так уверен, что победишь?

— Абсолютно, Костлявая. Абсолютно.

* * *

Уезжаем плохо. Клановые собрались вокруг, и к двум машинам нас ведут буквально под охраной. Ближние Костлявой с лицами мрачными и недовольными отделяют нас от остальных клановых, которые не плюются в спину только потому, что ветер встречный.

— Проваливайте, уроды городские!

— Чтоб вы там сдохли!

— Ничего, мы ещё до вас доберёмся!

— Эй, Костлявая, отдай нам своих дружков!

— Что, твари, нашпионили и бежать?

— Эй, водилы, надеюсь, вы их не довезёте? Я бы не довёз!

— Намотайте их на колёса!

И только дети стоят отдельно и молча смотрят своими безмятежными, синими, как толчёный кобальт, глазами.

— Почему они на нас так злятся? — спросила в машине Нагма. — Мы же им ничего не сделали!

— Им сказали, что мы плохие.

— Но они же видели, что мы хорошие!

— Не важно быть правым. Важно быть как все.

— Я сначала подумала, что ты преувеличиваешь, а потом вспомнила кыштак и передумала. Там хотели убить маму, которая лечила их женщин, а здесь хотят убить тебя, который лечил их детей. Ты прав, братец, люди злые.

— Они не злые, колбаса. Они просто не любят думать.

— Плевать на них слюнями, — сказал сидящий рядом Дмитрий. — Выманю проводника и свалим отсюда. Здешний вайб становится крайне токсичным.

Он обнимает Алиану, она прижимается к нему, и я снова думаю, что они красивая пара. Мой внук будет очень симпатичным пацаном. Сложно будет объяснить ему такого молодого деда, да что-нибудь придумаем. Пусть это будет самой большой его проблемой.

Клановые водители остановились на Окраине и велели выметаться. Сказали, что дальше нас не повезут, и вообще это не их проблемы. Это — город, мы — городские, а значит, как-нибудь доберёмся. И вообще, если бы не строгий приказ Костлявой, они бы нас закопали в пустошах.

— Сколько отсюда до твоей новой хаты? — спросил я Дмитрия.

— Изрядно, — расстроенно сказал он, сверившись с коммуникатором. — С учётом того, что по прямой не пройти, выходит больше полсотни километров.

— Подкиньте хоть сколько-то ещё! — просит Шоня. — Вам что, жалко?

— Я бы тебя поподкидывал, рыжая! — смеётся водитель. — Но премша, дура, запретила. Ничего, может, ещё встретимся!

— Вот же мудак озабоченный! — расстроилась девушка.

Лирания решительно сделала шаг вперёд и молча ткнула его шокером. Клановый ударился спиной о машину и сполз на землю, смотря в никуда расширенными от боли зрачками. Мерзкая штука эти шокеры, уж я-то знаю.