Нашёл Костлявую, которая готовит к выезду разведывательную мотогруппу. Завистливо полюбовался, как чётко её слушаются, потом отвлёк.
— Ты можешь найти где-нибудь неоновые лампы, как в городе?
— Нафига нам этот вырвиглазный свет? Меня и Средка-то всю дорогу им бесила…
— Похоже, с ним всё не так просто…
Рассказал премше о предполагаемой роли неона в нейтрализации действия Чёрного тумана.
— Так Чёрного тумана уже сколько лет нету! — удивилась она.
— Никуда он не делся, — объяснил я. — Просто в городе научились его обезвреживать, и он как бы перестал быть «чёрным». Стал неоновым. Но вы-то не в городе.
— То есть нам просто никто об этом не сказал? — дошло до неё. — Город действительно специально убивал наших детей?
— Всё сложнее. Городу зачем-то были нужны именно такие дети, но своих ему было для этого жалко. Что странно, потому что их было не жалко для другого… В общем, извини, я пока не понял глубинных причин происходящего.
— Мне и поверхностных достаточно, — жёстко сказала Костлявая. — Возможно, идея войны с городом не такая паршивая, как мне казалось…
— Прем, а прем?
— Лендик? — я уже и забыл про этого пацана.
Надо же, Костлявая и правда увезла его из клана. Не то чтобы он выглядел от этого счастливым, но…
— Встань с подветренной стороны, — попросил я его. — И я тебе давно уже не прем.
— Ну да, говном я, наверное, на всю жизнь пропах… — признал он. — Говна тут много, а воды мало. Прем… То есть Док, забери меня отсюда, а? Куда угодно! Хотя бы просто в город! Я вернусь в низы и буду ждать аренды. Я просто не понимал своего счастья! Всё что угодно лучше, чем носить вёдрами говно!
— На хрен ты мне сдался? Нюхать тебя всю дорогу…
— Блин, да хоть снаружи на капот посади! Только отвези в город! Я всё осознал! Я был не прав! Я был козёл! Я больше не буду!
— Ну… Не знаю. В следующий раз спрошу у Костлявой.
— В следующий раз? У Костлявой?
— Теперь ты её собственность. Не могу же я тебя забрать без спроса? Даже если бы хотел. А я не хочу. Тут от тебя польза — говно носишь, а там вообще никакого проку не будет. Запомни — всякий труд почётен!
— Блин!
— А как ты думал? Никто не любит предателей.
— Послушай, а если я тебе расскажу что-то очень важное?
— То я тебе, скорее всего, не поверю. Предавший однажды предаст снова, — отмахнулся я.
— Нет, правда, это реально ценный секрет!
— Откуда тебе знать какие-то секреты? В говне ведром начерпал?
— Да нет же, это ещё тогда, ну…
— Когда ты нас сдал?
— Ну да. Я тебе говорил — мне женщина одна предложила быть пилотом, ну я и не выдержал. Вы мне, в общем, были никто, а тут — мечта жизни! Кто бы устоял?
— Любой немудак?
— Может быть, — не стал спорить Лендик. — Да, я мудак. Но я знаю, где у них хранится леталка! Мне её показали, чтобы я поверил. Мне даже дали на ней взлететь и сесть обратно, и у меня получилось. На самом деле, на виртуальном тренажёре даже сложнее было.
— Да её там, может, давно уже нет… — засомневался я.
— Почему это нет? Место удобное, скрытое, есть зарядный порт, а вот пилота у них как раз нету. Я это потом понял, когда всё обдумал. Когда говно черпаешь, много времени на раздумья… Если бы у них был хоть какой пилот, пусть даже кибер, они бы его на дублирующий штурвал посадили — мало ли, вдруг я не справлюсь? А я один летал! Так что они не могут переместить леталку, это просто некому сделать! А я могу! Если ты меня отвезёшь в город, я её для вас угоню!
— И мы будем обречены на провонявшего говном пилота, — вздохнул я. — Потому что никакого другого у нас нет…
— Так что, сделка? — спросил с надеждой Лендик.
— Чёрт с тобой… Сейчас напишу Костлявой…
«Ты слишком добрый», — ответила Костлявая, и я счёл это за согласие.
— Зачем нам этот говнюк?! — возопила Шоня.
— Прем, надеюсь ты не засунешь его к нам в машину? — спросила брезгливо Колбочка.
— Пусть едет снаружи! — поддержал Зоник. — Можно на трос привязать, и волоком…
Но я их не слушаю. Ко мне неровной стайкой идут дети.
— Где Нагма? — спрашивает синеглазое дитя, улыбаясь кривоватым ртом.
— Мы хотим играть с Нагмой! — сообщает другая синеглазка.
Их лица полны грустного обаяния больных котиков, самый рослый едва достаёт мне макушкой до плеча, но мне почему-то становится не по себе.