Убираю оружие. В последнее время оно возникает в руке как бы само собой. Нервы.
— В-третьих, мне ничего не нужно. Нужно ей. Так, ребёнок?
— Да, пап, я сама так решила, правда. Ты сказал, что доверяешь мне, помнишь?
— Помню. Делай, как считаешь правильным. Расскажешь потом?
— Однажды — обязательно.
— И что ты доверил этой девчонке? — недовольно спрашивает Дмитрий. — Нашу жизнь? Судьбу этого мира?
— Не знаю, Дим, — пожимаю плечами я. — А какая разница? Оглянись вокруг, ты видишь кандидатуру лучше?
— У нас прекрасная сестричка, но ей всего двенадцать.
— У неё хотя бы благие намерения. Про остальных я и этого не скажу.
— Ты знаешь, дорога куда ими вымощена?
— Если другой дороги нет, пусть хотя бы пейзаж будет красивым.
Нагма благодарно кивает и берётся за карандаш. Я не вижу, что именно она рисует. Надеюсь, результат можно будет вставить в рамочку и повесить на стену. Даже если это будет последняя стена в Мироздании.
— Я обещала Беране несколько ответов, — говорит женщина. — Думаю, вам тоже будет интересно их услышать. Но можете задать и свои вопросы.
— Зачем вам дети? — спросила Шоня.
— Почему у нас течёт из глаз эта дрянь? — выпаливает Тоха, показав испачканный чёрными слезами палец.
— Откуда берутся кристаллы? — Кери.
— Что не так с детьми кланов? — Дженадин.
— Почему не работают кросс-локусы? — Лирания.
— Зачем вы хотите уничтожить город? — Калидия.
— Можно ещё вштыриться, прем? — Лоля.
Остальные от вопросов воздержались.
— Так я и думала, — удовлетворённо кивнула жуткая женщина. — Все ваши вопросы об одном.
— И про штырево? — уточнила Лоля.
— В некотором смысле, девочка. «Перелом мира», который так тебя пугает, одна из причин происходящего. Если тебе так страшно сейчас, представь, каково нам смотреть на него годами?
— И кто его сломал? — спрашивает Калидия.
— Твой отец. Он стал ренегатом, нарушившим нашу клятву Мастерам. Он увёл с собой почти всех служителей, обещав им власть и комфорт. Он построил новый город вокруг другой Цитадели, а когда мы воспротивились, то нанёс чудовищный удар, надломивший мир.
— Стоп, но если Креон построил город, то сколько же ему лет? Ну, было, пока он не помер? — озадаченно спросила Алиана.
— Ты неправильно задаёшь вопрос, девушка, — снисходительно сообщает ей старуха. — Когда речь идёт о Мастерах и их служителях, надо спрашивать не «Сколько ему лет?», а «Сколько у него лет?». Потому что время — это такой же ресурс, как деньги, вода… — она задумалась, подбирая аналогию.
— Энергия? — подсказал Кери.
— Время и есть энергия, мальчик. Кристаллы энергостанций — сжатое специальным образом время. Высвобождая его, можно получить море энергии.
— Но откуда его взять?
— Когда-то Мастера просто собирали его, как люди собирают дождевую воду. Устройства, именуемые «мораториумами», изгибали ткань мироздания, и туда стекало освобождённое время. Мораториумы сжимали его в кристаллы, чтобы было удобно хранить, извлекая в нужный момент.
— Простите за невольный каламбур, — улыбается Дмитрий, — но вы рассуждаете о времени в прошедшем времени. Так что стало с Ушедшими? Думаю, именно этот вопрос вас просила осветить Берана.
— Ещё раз повторю, что называть их «Ушедшими» неправильно. Они не ушли. Они здесь и всегда были здесь.
— Э… А почему мы их тогда не наблюдаем, так сказать, визуально?
— Потому что у них нет времени.
— И чем они так сильно заняты?
— Вы не так поняли. К сожалению, мы с вами сейчас говорим на языке Основателей, в котором понятие «время» абсурдно искажено человеческой субъективностью, поэтому передать суть очень сложно. У Мастеров «нет времени», так же, как у вас может не быть денег. Это, наверное, самая близкая аналогия, возможная в понятийных рамках этого убогого языка, к сожалению, ставшего самым распространённым в Мультиверсуме. Деньги тоже не вполне материальная субстанция, однако у конкретного человека их дефицит или отсутствие вызывает ряд ограничений в свободе проявления. Так и Мастера не могут проявить свою субъектность, потому что у них нет достаточного количества времени как физической категории.
— И куда же оно делось? — удивился я. — Разве его можно забрать, отнять, передать, как деньги?
— Вы, Михаил, являетесь наглядным примером того, что можно.
— Э… — тут я, признаться, завис. Мой мозг оказался неспособен сходу воспринять такой уровень абстракции.
— Каждый человек имеет линейный размер, массу и время. Своё время он расходует в процессе взаимодействия с Мультиверсумом так же, как коптер расходует заряд батареи для полёта. Этот процесс называется жизнью. Батарею коптера можно подзарядить, её зарядом можно поделиться, заряжая другой коптер или израсходовать его на что-то другое, кроме полёта. Можно даже демонтировать батарею и продать её вместе с зарядом. С человеком это проделать несколько сложнее, но тоже возможно, в чем вы имели возможность убедиться лично.