— Я именно поэтому вернулся к разработке ковчега, — усмехнулся Андрей. — Она даёт цель, которую стремишься достичь.
— Знаю, дружище. Но… понимаешь, рано или поздно ты разочаруешься и в этом. Твой проект почти закончен. Сколько вам осталось? Неделю? Две? Подумай, что будет дальше. Присоединяйся к нам. Потом будет уже поздно.
— Мне улетать домой?
— Да. Я отправлю на твой комм описание, посмотри. Мы этого ещё не пробовали, а хватит надолго, если не навсегда.
— Надеюсь, это будет не коллективное самоубийство?
— До такого мы ещё не докатились.
Райво сел обратно в кабину и пробежался пальцами по основной приборной панели. Можно было, конечно, доверить полёт искусственному интеллекту, но роботы и без того делали за людей слишком многое.
Андрей молча стоял и смотрел, как он улетает.
Через два дня он всё-таки заглянул в файл, который получил от Райво.
И пошёл к вертолётной площадке.
Дом встретил его тишиной. Роботы прилежно убирали пыль, меняли бельё, на котором никто не спал. Последний раз Андрей был здесь очень давно.
— Включить информационный отчёт о Всемирных гонках на багги за последний год, — сказал он, подходя к сейфу. Преступности на Земле не существовало уже пять веков, сейф был способом создать нужный микроклимат для хранения древней вещи. Да и хранил он никому не нужный кусок папируса.
— За последний год соревнований по гонкам на багги не проводилось из-за недостатка участников, — произнёс мягкий женский голос, так похожий на голос Лейлы. Андрей долго ковырялся в настройках, пытаясь сымитировать его. Конечно, компьютер мог бы сделать это сам и гораздо быстрее, но это было не так интересно.
— Тогда за последние пять лет, — пальцы коснулись информационной панели. Восемь цифр, вспомнил Андрей. Первая — тройка…
— Гонки не проводились.
— Когда была последняя?
— Шестого сентября две тысячи шестьсот семьдесят третьего года.
Как символично. Он выиграл чемпионат в семьдесят третьем. Две тысячи пятьсот семьдесят третьем…
Чемпионат, да? — спросил он себя. Это было очень давно, но помнилось ясно. Может, ещё через четыре века Андрей забудет его, как Лейла свою медаль по сёрфингу. Если, конечно, вообще сохранит к тому времени разум.
Сейф щёлкнул, отдавая папирус.
Андрей развернул его, взглянул на заглавие. Оно гласило:
СПИСОК ТОГО, ЧТО Я ДОЛЖЕН УСПЕТЬ ПОПРОБОВАТЬ ЗА СВОЮ КОРОТКУЮ ЖИЗНЬ
Первая строка. Бледные чернила едва проглядывались на желтоватой потрескавшейся фактуре папируса. «Заняться изучением культуры Древнего Египта». Ему всегда нравился Египет, даром что Андрей учился на биофаке. Он был в команде, которая модифицировала технологии редактирования генома, довела их до финальной стадии. Конечно, старость только этим не победить, но работали и другие люди. Инженеры, физики, биохимики. Их совместное детище дало людям вечную жизнь — вскоре после того, как Андрей зачеркнул пятый пункт в списке.
Вторая строка. «Пригласить Лейлу на свидание». Да, тогда он ещё любил её по-настоящему.
Третья строка. «Научиться водить вертолёт»…
Он вспоминал каждую из них.
А когда дошёл до последней, взял тростниковый стилос, окунул его в чернила и аккуратно перечеркнул слова «полететь к звёздам». Нет, это занятие не надоело. Просто он не собирался брать папирус с собой.
— Решил присоединиться к Райво? — раздался за спиной женский голос. Андрей не обернулся.
— Решил обновить список, — сказал он. — Игра Райво мне не нравится.
— Мне тоже. Но другие занятия кончились.
— Думаешь? — Андрей бросил взгляд через плечо. Лейла выглядела усталой. Наверное, сейчас все выглядели усталыми. — Одно я назвать всё-таки могу. Ни ты, ни я его не пробовали, и оно не надоест ещё долго.
— Райво говорил то же самое про игру.
— Да, я знаю. Но если есть из чего выбирать, я предпочту свой вариант.
Лейла задумалась — на короткий миг. В их возрасте никто уже не думал долго.
— Тогда я пойду за тобой.
— Перестала бояться космоса?
— Нет. Но так даже интереснее.
Райво подъехал, когда они выходили к вертолётной площадке. Он был одет в чёрную форму и сидел за рулём чёрной приземистой машины, похожей на огромного скарабея с рядами колёс по бокам. Андрей без труда узнал транспортёр конца двадцать второго века, эпохи, когда закончилась последняя война на планете. История военной техники надоела ему сто шестьдесят три года назад.