Твердая подошва кожаных ботинок застучала о кафель, когда Алекс вошел в здание гостиницы, в которой жил. На островке администратора, в центре холла, в высоком кресле сидел мальчишка лет восемнадцати. Его темноволосая голова была запрокинута так, что рот открылся и обнажил ровный ряд зубов. Он спал. Мало кто из жильцов возвращался домой на рассвете. Алекс подошел к стойке и откашлялся. Малец подскочил озираясь сонными глазами вокруг себя. Взгляд сфокусировался на посетителе и парень натянуто улыбнулся.
— Доброе утро, — проговорил он почти шепотом. Затем потянулся к стенду с ячейками и вытащил электронный ключ с номером «Тысяча четыреста восемь».
— Если кто-нибудь вздумает меня беспокоить, скажи, что никого нет. Парень кивком головы дал понять, что услышал просьбу и снова откинулся на спинку кресла.
Полицейский взял ключ и прошел к стеклянному лифту позади стойки администратора. Прозрачные двери мягко открылись, пропуская его вперед. Кнопки с номерами располагались справа на длинной вертикальной панели, представляя собой сенсорную доску со светящимися квадратами. Лифт понес Алекса наверх почти бесшумно. Быстро пролетая между этажами, кабина на секунду притормаживала в воздухе, словно ждала, что кто-то нажмет кнопку вызова, а абсолютно прозрачный пол создавал иллюзию парения. Каждый день Алекс заходил в этот лифт и ехал наверх или вниз, и всякий раз этот пол из прочного стекла заставлял его сердце чаще биться. Пирамидальный небоскреб, в котором он жил уже почти три года, в это время суток находился в спячке. Днем между этажами можно было увидеть жителей, снующих туда-обратно. Словно маленький отдельный город со своим внутренним уставом жил этот дом и только на рассвете он погружался в спячку. Через пару часов гигант вновь оживет и загудит, как большой улей. «Лучшего времени, чтобы вернуться домой не придумаешь» — подумал Алекс». Он безучастно смотрел на розовые облака, клубящиеся вокруг вершин небоскребов, взмывая вверх со скоростью аэромобиля. И на секунду представил, что у механизма нет тормозов. «Я мог бы улететь в стратосферу при таком разгоне». — подумал он и усмехнулся. «Бесплатный способ совершить свой первый полет».
Сто пятьдесят одинаковых дверей располагались по обеим сторонам узкого, длинного коридора с высокими потолками, на стенах которого висели люминесцентные лампы. Он не смог бы назвать имени ни одного из своих соседей, но их лица помнил отлично. В квартире рядом с ним жила женщина средних лет с маленькой злобной собакой, которая начинала лаять каждый раз, как он проходил мимо двери квартиры, в котором она жила со своей хозяйкой. А напротив них — мужчина, который всегда ходит в шляпе и с коричневым портфелем.
Электронный ключ, хранящий отпечаток большого пальца Алекса, мягко скользнул в считывающее устройство, закрепленное рядом с замком. Внутри него что-то щелкнуло и дверь квартиры открылась.
Квадратная могила. Идеальное место для погребения. Безжизненное пространство, наполненное мебелью, посудой и тоской. Если бы не панорамное окно во всю стену, то клетка была бы идеальной с точки зрения заключенного. Он приходил сюда только, чтобы поспать. Диван, пара стульев, журнальный столик, привезенные из магазинов подержанной мебели и барная стойка в углу комнаты. Была еще маленькая спальня, в которой он почти никогда не ночевал — хватало дивана. Жилье полицейского. Они все чем-то друг на друга похожи.
Вместо того, чтобы принять душ, позавтракать и улечься в свою постель, он плюхнулся на диван в центре гостиной, как есть — в черном кожаном плаще.
«Кто этот человек?», «Почему его лицо мне показалось знакомым?», «Он не испугался направленного на него оружия.» Разборки местных наркобанд не были сюрпризом ни для кого. С тех пор как к власти пришла корпорация «Никасия» беззаконие и смерть стали обычным делом почти для всех районов Каменного мешка, кроме одного — район патрициев. Элита не допускала беспредела у себя в доме. Зато охотно наживалась на сбыте запрещенных веществ бедным слоям населения. Полянский боролся с этим уже почти десять лет. Ощущение того, что он сражается с ветряными мельницами пришло позже, гораздо позже. Где-то года три назад, когда они с Дином и с еще десятком полицейских накрыли склад с оружием в Дасе. По имеющимся у полиции данным там действительно должен был быть крупный улов. Но никто даже не мог предположить, что продавцами патриции назначат детей. На глазах у Полянского один из полицейских застрелил тринадцатилетнего подростка. Вот тогда и пришло озарение, что для безумия этих небожителей нет никаких преград.