— Я поклялся защищать тебя. Вот и всё, — ответил он. Его прикосновение не соответствовало словам. Он прижал меня к себе, вцепился в меня руками, затем провел большими пальцами вперед и назад по ткани моей футболки. — Я позабочусь о твоей безопасности и отправлю тебя в колледж.
— Я остаюсь, — ответила я. Я села к нему на колени, устроив свою попу у него на бедрах, когда он откинулся на спинку стула.
— Мы не будем этого делать, — проговорил он. И все же руки от меня он так и не убрал.
Я положила ладони ему на грудь, чувствуя неистовое биение его сердца. Его руки скользнули ниже, скользя вдоль моих бедер, затем круговыми движениями начали гладить мою попу. Когда он сжал её, я поджала пальцы ног и наклонилась ближе.
Я прижалась губами к его губам, отчаянно желая попробовать его на вкус, и сказала:
— Я хочу тебя.
Он застонал и перевел взгляд на мои губы.
— Это невозможно.
— Я ждала тебя, — говорила я, прижимая ладони к его щекам.
Его зрачки расширились, когда он скользнул руками под мою рубашку и спину и спросил:
— Что?
— Я никогда ни с кем не была. Потому что я твоя.
— Черт! — слетело с его губ, прежде чем он прикусил язык.
Я придвинулась ближе, пока не почувствовала его твердую длину под швом джинсов. Меня переполняли эмоции, моя потребность в нем была настолько сильна, что граничила с болезнью. Он оставался неподвижным, безмолвная война бушевала внутри него.
— Я твоя. Совсем вся. Всё, что захочешь.
— Этого не может быть, — проговорил он и начал отталкивать меня.
Я прижалась губами к его губам, сначала нерешительно.
Он не пытался отвечать мне. С низким стоном он схватил меня за волосы и грубо поцеловал в губы, разрушив все мои ожидания. Несмотря на то, что я была сверху, он был главным. Наклонив мою голову, он накрыл мой рот своим, принимая меня так, как он сам хотел. Его язык прижался к моим губам, и я открылась для него. Жидкий огонь потек по моим венам и собрался в моем клиторе, когда он перехватил инициативу.
Его низкий стон пронзил меня, когда его язык ласкал мой.
— Да, — ответила я, цепляясь за его плечи. Я так долго мечтала об этом, представляла это по-разному, но реальность была лучше всего, что я могла себе представить. Нэйт разжигал мое желание своими порочными губами, обещая мне блаженство каждым умелым прикосновением своего языка к моему. Потянувшись руками и обняв меня, он дернул меня вперед, пока его член полностью не прижался ко мне. Я двигала бедрами, оседлав его, несмотря на нашу одежду. Он сжал мою задницу сильнее, и мои соски заныли, когда прижались к его груди и стали о неё тереться с каждым моим движением.
Проведя рукой по моему бедру, он сжал его. Я взвизгнула от внезапного приступа боли. Он отстранился.
— Черт, черт, черт.
Он моргнул, поставил меня на ноги и встал.
Я шагнула к нему, желая ещё больше его прикосновений.
Но он поднял руку и отступил назад.
— Нет.
— Что?
— Это... ты... мы не можем... — он остановился и провел рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки.
— Я не ребенок. Мне восемнадцать…
— Верно, — он кивнул, возможно, самому себе. — Восемнадцать. Ты слишком молода. Я твой опекун. Вот так.
Раздражение, густое и едкое, поднялось во мне.
— Я сама могу принимать решения! Ты больше не мой опекун!
Он сжал кулаки, потом выпрямил пальцы.
— Не дерзи мне.
— Я буду дерзить тебе, если захочу. Я взрослая женщина. А ты ведешь себя, как испуганный ребенок.
— Сабрина! — окликнул он. В его тоне было предупреждение, которое я проигнорировала.
— Что? Ты боишься? Боишься меня?
Я шагнула к нему.
Он отступил со словами:
— Я пытаюсь поступить правильно, разве ты не видишь? Впервые в жизни я пытаюсь поставить чьи-то интересы на первое место. Ставлю тебя на первое место.
Эти слова звучали правильно, даже благородно. Но это было неправдой.
— Нет, ты защищаешь себя.
— Что?
— Ты чувствуешь то же, что и я. Ты хочешь этого, но не позволяешь себе. Ты боишься.
Я хотела подойти ближе, но по его безумным глазам поняла, что он убежит.
— Нет, нет, нет, — ответил он, отмахнувшись от моих слов. — Ты и я — это неправильно. Я должен заботиться о тебе. Отправить тебя в колледж. Нет, — он указал на свой стул. — Больше так не делай.
Я попробовала применить другую тактику. Проведя руками по телу, я обхватила груди.
— Большой крутой босс мафии не может справиться с желанием?
Его глаза вспыхнули.
— Сабрина, я тебя предупреждаю.
Я проверяла его контроль. Но я не просто хотела проверить это. Я хотела, чтобы он перестал контролировать себя.
— Предупреждаешь меня? — переспросила я, рассмеялась и схватилась за подол рубашки. — О чем? Что ты будешь делать? Хочешь убежать, потому что боишься?
Я приподняла нижний край своей футболки, собираясь раздеться.
— Не надо.
Он напрягся, но наблюдал за каждым дюймом моей кожи, когда я снимала футболку.
Когда я сбросила её на пол у его ног и расстегнула джинсы, его глаза потемнели.
— Ну всё, хватит.
— Я так не думаю.
Я расстегнула джинсы и стала спускать их вниз по бедрам.
Прежде чем я успела закончить это дело, Нэйт схватил меня и сел в кресло, а затем перевернул меня на коленях. Ударил. Боль обожгла мою задницу. Шлеп, шлеп, шлеп. Я визжала и извивалась, пытаясь освободиться от него, но он крепко держал меня, опуская на колени левой рукой, а правой шлепая. Снова и снова его ладонь опускалась на мой зад, опаляя моею кожу.
— Нэйт!
Я пыталась оттолкнуть его, но безуспешно.
— Дразнить меня, — шлепок. — Дерзить мне, — шлепок. — Показывать мне свои гребаные торчащие сиськи, — шлепок. — Тереться о мой член, — шлеп, шлеп, шлеп.
Чем больше я сопротивлялась, тем больше он шлепал меня. Огонь на моих ягодицах начал просачиваться глубже в меня, переходя от боли к чему-то более теплому, когда он снова ударил меня, а затем пригладил рукой ожог. Я застонала, когда он провел пальцами по моим стрингам.
— Чертовски мокрая, — проговорил он. Его голос был напряжен, когда он гладил меня через трусики. — Черт!
Не выдержав его прикосновений, я стала извиваться, желая большего, и захныкала:
— Пожалуйста.
Мой голос, казалось, вывел его из задумчивости, потому что он замысловато выругался, цветастой речью выразив свои эмоции, затем дернул мои джинсы, чтобы прикрыть мою горящую задницу.
— Черт, прости меня. Дерьмо, — проговорил он, поднимая меня на ноги. — Ты как, нормально?
Нормально? Я, блин, летала. Я хотела большего — больше боли, больше удовольствия, больше его рук на мне. Прежде чем я успела произнести все это вслух, он поднял мою футболку с пола и натянул её на меня через голову.
— Прости, — повторил он. — Этого больше не повторится.
Его глаза были широко раскрыты, как будто он был в ужасе от того, что сделал. Он подвел меня к двери кабинета и проговорил:
— Просто... э-э... увидимся позже.
— Я хочу остаться, — ответила я, упираясь пятками, но он легко одолел меня и вытолкнул за дверь.
— Нет. Прости, — снова повторил он и закрыл глаза, отказываясь встречаться со мной взглядом. — Мне не следовало этого делать. Извини.
— Всё в порядке. Я хочу…
Он закрыл дверь у меня перед носом, и я услышала щелчок замка. Дверная ручка не поддавалась, когда я попробовала открыть.
— Нэйт! Впусти меня.
Я скрестила руки на груди и уставилась на дверь.
Внутри было тихо. Он подарил мне самый жаркий момент в моей жизни, а затем полностью закрылся от меня.
— Нэйт! — воскликнула я и стукнула по двери.
Я услышала тихий смех и, обернувшись, увидела Джорджа, прислонившегося к стене в конце коридора.
— Я же говорил, что он занят.
«Заткнись», — подумала я, так и хотелось послать этого типа, но я просто не стала обращать на него внимание и попробовала открыть ещё раз. Дверь не поддалась. Боль пронзила меня, как молния, и слезы жгли глаза. Я даже не могла понять, какое смущение вызвало у меня присутствие Джорджа.