Я не могла ответить ему тем же, поэтому просто промолчала.
Кон, казалось, понял мои чувства и проявил уважение, слегка кивнув мне, прежде чем посмотреть на Нэйта и спросил:
— Мы закончили здесь? — спросил он, при этом почесывая щёку стволом пистолета.
— Мы квиты, — ответил Нэйт и кивнул. — И ты по-прежнему остаешься мёртвым.
— Хорошо. Я бы хотел, чтобы так и осталось. Умер, похоронен, стёрт с лица земли, — проворчал он и сунул пистолет за пояс брюк. — На моём счету сегодня только дюжина трупов. Чего-то маловато для меня.
Нэйт ухмыльнулся:
— У меня их, по меньшей мере, пятнадцать. Наверное, ты теряешь хватку.
— Заткнись на хрен. Я видел, как ты, говнюк, куришь бамбук на травке у меня за спиной.
— Как ты думаешь, почему я тебе позвонил? Мне нужен был живой щит.
Уголки губ Кона дрогнули:
— Я знал, что не должен был отвечать, когда у меня на телефоне определился номер «Нэйт-гадёныш».
— Ерунда, — Нэйт стряхнул кровь с шеи. — Ты умирал от желания действовать. Бьюсь об заклад, ты, козёл, так вёл себя, что Чарли просто пришлось отправить тебя сюда, ведь я тебя по-прежнему возбуждаю, как и раньше.
— Нэйт! — предостережение в голосе Кона остановило бы любого здравомыслящего человека. Только не моего Нэйта.
— Может, прицепишь своей жене на затылок мою фотографию, когда будешь с ней заниматься этим по-собачьи?
Кулак Кона взлетел вверх быстрее, чем это казалось возможным. Голова Нэйта откинулась назад, однако удар был ненамного сильнее тычка. Нэйт потер челюсть.
— Ладно, я был не прав. Ты всё ещё в хорошей форме.
Кон склонил голову в легком полуофициальном поклоне.
Колум подошел к Конраду и сказал:
— Не думал я, что встречу тебя, но если захочешь вернуться, чтобы работать на кого-нибудь…
Кон перебил его, с тихим рыком проговорив:
— Я мертв. Вы вообще меня не видели. Если услышу что-то другое, я вернусь за вами.
Глаза ирландского босса расширились, и он опустил взгляд.
— Тогда не обращай внимания, забудь мои слова.
Нэйт провел меня через спальню в холл, мама последовала за нами. Группа ирландцев стояла снаружи, держа оружие наготове на случай, если кто-нибудь из недобитых русских на полу решит подать признаки жизни.
Все воспоминания о том, что произошло за последние несколько часов, постоянно вставали у меня в голове, некоторые из страхов прорывались наружу, в то время как другие скрылись в глубине подсознания.
— Дмитрий спалил дом.
Нэйт сжал мою талию:
— Да, всё сгорело дотла. И это еще не всё. Питер был ранен в перестрелке в аэропорту.
— С ним всё в порядке?
Кон открыл дверь на лестницу рядом с лифтом. Нэйт втолкнул меня внутрь первой, моя мама вошла за нами.
— Он в операционной. Я не знаю, что с ним.
Мы молча поднялись по лестнице, и когда, наконец, вышли из здания, прохладный ночной воздух стал бальзамом для моих нервов.
Колум приказал своим людям сесть в ожидающие их машины и залечь на дно. Кон отодвинул Нэйта, затем зашагал прочь по улице, свернул в переулок и исчез в темной ночи, не сказав больше ни слова.
— Считай, что мы договорились, Нэйт, — Колум протянул руку, и Нэйт пожал её. — Ты завоевал Ангуса, и ты завоевал меня тоже. Давайте обсудим детали через несколько дней.
Он забрался в ожидавшую его машину, когда поблизости завыли сирены.
— Подъезжают, — Нэйт открыл пассажирскую дверь своего внедорожника, который он припарковал на обочине, и помог мне забраться внутрь, а затем помог моей матери сесть на заднее сиденье. Забравшись на водительское сиденье, он сказал:
— Мне нужно проведать Питера. Я могу высадить вас двоих в…
— Даже не думай, — я положила свою руку на его. — С этого момента я буду держаться за тебя. Куда бы ты ни пошёл, я пойду с тобой.
Он поднес тыльную сторону моей руки к своим губам и поцеловал её со словами:
— Что я сделал, чтобы заслужить тебя?
Всю дорогу до больницы я обрабатывала его порезы и ужасную рану на шее, хотя он, казалось, нисколько не беспокоился по этому поводу и пользовался любой возможностью, чтобы поцеловать мои ладони, кисти — везде и всюду, куда он мог дотянуться своими губами. Мама сидела тихо и смотрела в окно, как будто её глаза приспосабливались к жизни за пределами клетки Дмитрия.
Когда мы приехали, я записала свою мать на полное обследование в отделение первой помощи. Сначала она сопротивлялась, но потом сдалась, когда добрая медсестра помогла мне устроить её в палату.
— Я скоро вернусь, — пообещала я и провела рукой по её светлым волосам. — Я просто хочу проведать Питера.
— Всё нормально, — она сжала мою руку. — Пока ты в безопасности, у меня будет всё нормально.
Я взяла Нэйта за руку, и мы пошли к лифту.
Пара санитаров с любопытством посмотрели на Нэйта, вероятно, потому, что он выглядел так, будто ему тоже нужно в палату. Но он был непреклонен в отказе от медицинской помощи, пока не узнает, как дела у Питера.
Я нажала кнопку третьего этажа.
— От Дэвида известий не было?
Он покачал головой:
— Я не знаю, чего ожидать.
— Мы пройдем через это.
Он протянул руку и нажал кнопку остановки лифта:
— Сначала я должен тебе кое-что сказать, — проговорил он, прижав меня к стене, его напряженный взгляд удерживал меня на месте. — Ты для меня всё. Когда я услышал, что Дмитрий забрал тебя... — он стиснул зубы.
Я прижала ладони к его груди, успокаивающе проговорив:
— Всё в порядке.
— Нет, не всё… — покачал головой он. — Ты моя королева. Я должен был защитить тебя. Без тебя всё — это ничто. До того, как ты вернулась, я просто выполнял свои обязанности. Я был боссом, но в моем сознании я всё еще был просто пешкой и только играл роль босса, вместо того, чтобы быть им, взять на себя ответственность.
— Но ты был таким сильным.
— Я был сильным благодаря тебе. Когда ты вернулась в мою жизнь… — он ухмыльнулся. — Самонадеянность, я полагаю, это подходящее слово для твоих дерзких выкрутасов.
Я улыбнулась и потерлась носом о его нос.
— Когда ты вернулась, я понял, что то, что я построил, ничего не значит, если у меня нет тебя, чтобы поделиться этим. Вместо того, чтобы играть роль босса, я стал боссом. Я перестал беспокоиться о том, достаточно ли я хорош, достаточно ли сильный, потому что ты верила в меня.
— Я всегда верила. С того дня, как впервые увидела тебя, — ответила я и погладила его по щеке. Нэйт был моим первым и единственным человеком в моей жизни, от которого я всегда зависела, потому что он всегда помогал мне. Может быть, это и было основой моей любви к нему, но я построила на этом гораздо больше.
— Я буду делать всё возможное каждый день, чтобы оправдать твою веру.
Я запустила пальцы ему в волосы.
— Надеюсь, что и каждую ночь тоже.
— Чёрт, я люблю тебя, — он схватил меня за рубашку и притянул к себе, его поцелуй был грубым и таким прекрасным. Я растворилась в нём — грязном, покрытом шрамами, идеальном мужчине, чью любовь я ценила превыше всего.
Эпилог
Нэйт
Неужели я стоял не в том месте? Я чувствовал, что это было правильное место, но мать Сабрины смотрела на меня каким-то растерянным взглядом с передней скамьи, где сидела рядом с Колумом.
— Кон, — шепотом позвал я своего шафера.
— Что? — откликнулся он. На нем были тёмные очки, и он должен был выглядеть полным придурком в них, но вместо этого он был крут, как хрен знает кто.
— Я что, не на том месте стою, или что? Наташа с меня глаз не сводит, — сказал я и оглянулся на друга.
Губы Кона скривились в ухмылке:
— Ты стоишь там, где надо, но у тебя по всей роже губная помада размазана.
— Вот черт!
Я протянул руку, чтобы вытереть подбородок и губы.
— Ты не должен трахать невесту перед свадьбой. Примета плохая — не будет удачи или что-то в этом роде, — нараспев произнес Кон, когда священник одарил меня хмурым взглядом.