— Неплохо бы сделать выводы, — он продолжал прожигать девушку взглядом, рассчитывая, что она додумается самостоятельно. Однако та лишь хлопала сонными глазами, рассматривая его в полнейшим непонимании. — Огай сам же и слил твои данные. В противном случае Фрэнсис Фишер бы попросту не согласился на встречу с тобой. Он крайне осторожный человек и не стал бы видеться с тобой лично, не будь у него для этого веской причины, — Дазай устало откинулся на спинку кресла. — Фишер знал как о твоей способности, так и о том, что сделка являлась фиктивной. Его целью была ты, Айрис. Огай же просто решил рискнуть твоей жизнью, зная, что ничего при этом не потеряет. В случае твоей удачи он бы получил свободный доступ к самому крупному каналу, а в случае поражения, что мы, по сути, и имеем, он просто устранил конкурента. И все бы ничего, но ты чуть не погибла. Меня такой расклад не устраивает.
========== X. Точка опоры ==========
Один и тот же разговор с небольшими перерывами продолжался уже целый день. Совсем не так девушка планировала провести совместный выходной. Дазай медленно, но верно испытывал ее нервы на прочность. И те уже давали слабину. Голова кипела от напряжения, а Миура изо всех сил пыталась подавить в себе деструктивные эмоции, чтобы просто не сорваться, поддавшись накатывающей истерике. Однако это было невероятно сложно. Айрис могла, положа руку на сердце, похвастаться своей поистине стальной выдержкой. Но когда дело касалось Дазая, у нее напрочь срывало крышу. Она едва ли удерживала над собой контроль.
Сейчас девушка занималась тем, что всеми способами пыталась уйти от неизбежного разговора. Айрис спокойно приняла тот факт, что Огай решил рискнуть ее жизнью в угоду своим интересам. Но вызвало ли это хоть малейшее удивление? Нет. Риски подобного исхода имелись всегда, и сей факт не для кого не был неожиданностью. Мори платил ей такие суммы отнюдь не за красивые глаза и стройные ноги, что Айрис прекрасно понимала. Более того, ее все устраивало. А вот Дазай этим доволен не был. И, безусловно, девушка могла его понять.
Миура распахнула окно на кухне и забралась с ногами на подоконник, притягивая к себе чашку, адаптированную под пепельницу. Она чиркнула спичкой о спичечный коробок и прикурила сигарету, нервно втягивая табачный дым в свои легкие.
— Чего ты от меня хочешь? — уставшим голосом прохрипела Миура, стряхивая пепел дрожащими пальцами.
— Чтобы ты ушла из Мафии, — безэмоционально ответил Дазай. — Разве это не очевидно?
— Почему я должна что-то менять в своей жизни только лишь потому, что ты переоценил свои возможности? — огрызнулась Айрис. — Если тебя так угнетает моя работа, зачем вообще было все это начинать? — она посмотрела вниз и на долю секунды захотела просто сигануть из окна, лишь бы уже закончить этот разговор. Но второй этаж общежития нанес нанес бы ей в лучшем случае пару переломов.
— Я уже сказал, что не хочу еще раз переживать смерть дорогого мне человека по вине этого ублюдка.
— Да ты, блять, издеваешься? — взорвалась Миура. — Ты сейчас на полном серьезе предлагаешь бросить все, что у меня есть: друзей, работу и дом, ссылаясь на твой печальный опыт? И как мне в таком случае жить дальше?
— Устроишься в агентство, — он говорил абсолютно уверенно. И это пугало.
— Ты хочешь, чтобы я их всех бросила? — прошипела Миура. — Чтобы я предала их так же, как это сделал ты?
— Я никого не предавал, — Дазай закрыл глаза и откинул голову назад, запуская руку в волосы. Ему тоже этот разговор давался непросто.
— Они мне как семья, неужели ты не понимаешь? — воскликнула Айрис. — Да срать я хотела на Мори! Я давно его сущность раскусила и приняла. И твое, блять, расследование ни капли не удивило меня. Мафия не ограничивается одним лишь Огаем, чтоб ты понимал! — она судорожно вдохнула воздух. — Рюноске два года был на тебе буквально помешан… Ты сломал ему психику, но он все равно видел в тебе своего спасителя и друга. Он нуждался в твоем признании, — Айрис помнила, в каком состоянии находился Акутагава, когда она только пришла в Мафию, и ей было больно говорить о нем теперь, когда она узнала причину. — Ты бросил тех, кому был важен, только потому, что для тебя эти люди ценности не имели, а теперь притворяешься белым и пушистым? Но я не такая, как ты. Я люблю их.
— Ты сделаешь это или нет? — будто не услышав предыдущих слов, переспросил Дазай.
— Нет! — губы задрожали, а по щекам градом покатились соленые слезы. — Я никуда не уйду.
— Тогда уйду я, — после небольшой паузы ответил Дазай.
Осаму снял с настенной вешалки свой плащ и направился к выходу.
— В смысле, уйдешь? — Айрис отрицающе замотала головой, вытирая бегущие слезы, что щипали глаза и размывали фокусировку. — Ты меня бросаешь, что ли?
Он ничего не ответил. Молча открыл дверь и вышел на лестницу.
В голове сейчас творился полнейший хаос и непонимание. Руки дрожали, сердце бешено колотилось, готовое в любую минуту выпрыгнуть, а грудную клетку сдавливал невидимый груз, что лишал возможности нормально дышать. Это был первый раз за всю жизнь, когда Айрис испытала настоящий страх. Она в дикой панике забегала глазами по комнате, пытаясь просто за что-нибудь зацепиться вниманием и успокоиться, как ее взгляд упал на пистолет, виднеющийся под накинутым сверху пиджаком. Руки сами к нему потянулись. Сами перезарядили оружие и сами сняли его с предохранителя. Девушке казалось, если Дазай бросит ее, то эта никчемная жизнь оборвется в ту же секунду. И она сейчас была готова сделать все, что угодно, лишь бы не переживать это убийственное для нее состояние.
Земля уходила из-под ног, а весь их хрупкий мир в один момент разрушился, с болью врезаясь в сердце разлетевшимися по нему осколками. Миура никогда не думала, что Дазай может уйти от нее. Она не могла себе этого представить даже в самом страшном сне. И происходящее сейчас казалось настоящим кошмаром.
— Остановись, Дазай! — закричала Айрис, на ватных ногах выбегая за ним во двор. — Ты не можешь меня бросить, — заскулила девушка, до крови кусая нижнюю губу. Но он игнорировал ее и продолжал движение, отдаляясь с каждым шагом. — Дазай! — голос сорвался, сменяясь хрипом, и она упала на колени, разбивая их о мелкую щебенку.
Сознание на мгновение отключилось, и Айрис зажала пистолет между двух рук, целясь ему в ногу. Глаза застилали слезы, что затрудняли прицел, но девушка все равно спустила курок, и пуля угодила ему в ногу чуть выше колена. Парень пошатнулся, хватаясь за стенку забора, но равновесие сохранил. Светлая штанина очень быстро окрасилась расползающимся по ткани багровым пятном. Все происходило как в замедленной съемке. Объекты перед глазами расплывались, а в ушах стоял непрекращающийся звон.
Хромая и хватаясь за металлическую панель ворот, Дазай успел совершить еще несколько шагов, прежде чем Миура прострелила ему вторую ногу. Тогда он упал.
— Ваш врач вылечит тебя за пару секунд! — крик был наполнен отчаянием и болью. — А кто залечит блядскую дыру в моем сердце, что ты оставил? — Миура перезарядила пистолет и приставила его к своему виску. — Ответишь мне, Дазай? — девушка продолжала рыдать, а дрожащий палец соскользнул на курок.
Это произошло слишком быстро. В глазах парня отразилось сожаление вперемешку со страхом, и он замер. Айрис не знала, хотела себя убить или нет. Она совсем ничего не соображала. В голове сидела лишь одна навязчивая мысль, что жизнь без Дазая ей нахер не нужна. Неадекватно? Возможно. Но как есть. На два предыдущих выстрела уже успели отреагировать остальные жители общежития, и во двор выбежали Танизаки с Ацуши. Увидев их, девушка испугалась, и палец ненароком соскользнул на курок, зажимая его.
Мгновение. Судорожный вдох и резкий выдох. И холостой выстрел в висок. Секундой позже пистолет из ее рук был выбит, а сама девушка лежала на асфальте с приставленными к горлу когтями человека-тигра.
Непроизвольные превращения случались у нее всего дважды в жизни. Сейчас был второй. Обезумев от шока, волчица сразу же скрылась из виду, унося ноги прочь. Не останавливаясь, она пробежала несколько десятков километров, ничего перед собой не видя и не слыша. Пару раз Миура чуть не угодила под колеса автомобиля, оказавшись на дороге. Застыв перед слепящими глаза фарами от несущегося навстречу грузовика, она успела отскочить на обочину лишь в последний момент, когда до неизбежного столкновения оставалась каких-то недолгих пара секунд.