— Вы с ума сошли, — сказала она людям, которые сейчас все смотрели на нее. — С ума сошли. Он же еще ребенок.
— Но он знал, — со значением отметила миссис Шарп, — он один знал… И рассказал нам. А как он мог знать, а?
Другие голоса поддержали ее:
— Вот именно, _как_? Кто ему сказал? Пусть мальчишка ответит. — Да, на Мэпл-стрит царило безумие…
Томми вырвался и побежал. Кто-то пытался остановить его, кто-то бросил камень… Потом все побежали за мальчиком — толпой, с воплями. Лишь один голос попробовал что-то возразить, единственный нормальный голос среди безумия — это был голос товарища Томми, такого же двенадцатилетнего мальчика. Но, конечно, никто не услышал его.
Вдруг свет вспыхнул в другом доме — это был двухэтажный оштукатуренный дом, принадлежавший Бобу Уиверу. Один из мужчин закричал:
— Это не мальчишка! Посмотрите на дом Боба Уивера!
Над крыльцом миссис Шарп зажглась лампа, и Солли Бишоп срывающимся голосом произнесла:
— Это не Боб Уивер! Вот, вот, у миссис Шарп горит свет!
— А я говорю, что это мальчишка! — не сдавался Чарли.
Вдруг по всей улице стали зажигаться и гаснуть огни. А газонокосилка завелась и поехала сама по себе, прорезая неровную тропу в траве, пока не ударилась о стену дома.
Люди бегали туда-сюда, от одного дома к другому. В воздухе просвистел камень, еще один. А огни зажигались и гасли. Чарли Фарнсуорт упал — ему пробил голову обломок кирпича. Миссис Шарп сбили с ног, и она уже не смогла подняться.
С расстояния в четверть мили, с вершины холма, Мэпл-стрит выглядела так: длинная, усаженная деревьями улица, где беспорядочно вспыхивали и гасли огни и бегали люди. Мэпл-стрит была настоящим сумасшедшим домом. Повсюду били окна и уличные фонари, осколки стекла сыпались на головы женщинам и детям. Ни с того ни с сего заводились газонокосилки и автомобили.
На вершине холма, скрытые тьмой, два человека стояли у космического корабля и смотрели вниз на Мэпл-стрит.
— Теперь понимаешь наш метод? — сказал один из них. — Нужно остановить их автомобили, обесточить газонокосилки и телефоны. Погрузить в темноту на несколько часов — все остальное они сделают сами.
— И всегда бывает одно и то же? — спросил второй.
— С небольшими вариациями, — последовал ответ. — Они выбирают самого опасного врага, которого могут найти. А это они сами. Нам остается просто сидеть и ждать.
— Значит, судя по всему, — сказал второй, — это место, эта Мэпл-стрит не одна такая?
Первый тряхнул головой и рассмеялся:
— Ну конечно! Этот мир полон таких вот Мэпл-стрит. Мы будем перелетать от одной к другой, и жители сами себя уничтожат…
Когда солнце поднялось на следующее утро, Мэпл-стрит была погружена в тишину. Почти все дома сгорели. На земле лежало множество тел. В живых не осталось никого.
А примерно через неделю на Мэпл-стрит появились новые жители. Они были очень красивы, и особенно изящными, скульптурными были у них головы. По две на каждого жителя.
Артур Порджес
Фанатик
Они лежали на холме. Внешне они абсолютно не подходили друг к другу: он был лохматый и неопрятный брюнет, коротышка, и в его глазах горел фанатичный огонь нетерпимости; она же была безупречна в идеально чистом летнем платье, этакий эталон холодной нордической блондинки.
Солнце нырнуло за горизонт — казалось, от прикосновения раскаленного докрасна диска земля задымилась.
— Сейчас ты увидишь, — пробормотал он.
— Если бы я не успела узнать тебя, я бы решила, что ты говоришь серьезно.
— Я говорю чертовски серьезно. Достаточно серьезно, чтобы начать принимать меры, и не откладывая. — Он недоуменно оглядел ее. — А я-то думал, ты все поняла. Что ты не такая, как все эти чурбаны в баре.
Огонь в блеклых глазах под тяжелыми бровями загорелся еще ярче.
— Я должен был это понять, — сухо сказал он. — Сам виноват: вообразил, будто встреченная в баре девица может, для разнообразия, иметь хоть каплю мозгов. Так вот, Юнис…
— У мужиков в баре мозги есть, сколько они ни пей, — перебила она, — а женщины, конечно, из другого теста. Так, да? А если уж хочешь знать правду, так это не в моих мозгах сомневаться надо, а в твоих — раз ты в самом деле веришь, что…
— Тихо, — оборвал он. — Вот они. Смотри и узнаешь кое-что. Если только тот еще здесь.
Из пещеры вылетали нетопыри — казалось, их тут миллионы, хотя опытный натуралист определил бы их число менее чем в десяток тысяч. И все-таки стая, похожая на вырывавшийся из пещеры столб густого дыма, поражала воображение, напоминая гигантские стаи странствующих голубей, затемнявших небо Америки еще столетие назад.