Стоило Стасику понять, где именно он оказался, как парень едва не бросился бежать прочь. Дело было не в данном старику обещании никогда не спускаться в подземелье. Плевал он на это обещание. Стасика объял ужас. В отличие от своего непрошибаемого соседа, он не мог просто закрыть глаза на тот факт, что в их подвале отбывает вечный срок какая-то кошмарная тварь. Что-то живое и жутко злое, чья аура страха отпугивала от развалин более мелких и слабых монстров. За минувшие дни страх перед этим существом слегка притупился, но забыть о нем совершенно Стасик не мог. Такое разве забудешь. Это ведь все равно, что иметь в подвале атомную бомбу, которая может рвануть в любой момент.
Пока он раздумывал, с какой конкретно ноги начать свое паническое отступление, снизу вновь зазвучали горькие всхлипы. И были они настолько нестрашными, настолько человечными, что Стасик, уже собравшийся броситься обратно в свою комнату, невольно замер на вершине лестницы. Подумал он вот о чем: а что, если кто-то пробрался снаружи в крепость, спустился вниз по лестнице и сейчас сидит перед заколдованной железной дверью? Сидит и плачет, потому что он одинок, напуган и растерян. Ведь глупо же было думать, что автором рыданий является запертый в подземелье монстр. Монстры, они не плачут. Они злобно рычат, зверски воют, гремят цепями во мраке ночном и издают прочие зловещие звуки. Лить слезы не их стиль.
Стасик понял, что для окончательного успокоения совести необходимо спуститься вниз и проверить все лично. Большой беды от этого не случится. Он лишь дойдет до конца лестницы и одним глазом заглянет в коридор. Если там кто-то есть, он сразу же его обнаружит. А если никого нет, тотчас же унесет ноги.
И вот он зашагал вниз по лестнице. Каждый следующий шаг давался ему с все большим трудом. Непослушные ноги буквально прилипали к ступеням. Светящийся шар дрожал в трясущейся руке Стасика. Сам храбрец был напряжен, как натянутая до звона струна. И если бы сейчас из темноты ему наперерез бросилась маленькая мышка, он наверняка умер бы от испуга прежде, чем успел хоть что-то понять.
Последние ступени дались особенно тяжело. Стасик шагал в вязкой тишине — всхлипы смолкли, едва он преодолел половину лестницы. Ему чудилось, что тьма сгущается вокруг, а свет шара меркнет, и вот-вот погаснет окончательно. Он ступил на последнюю ступень, поколебался немного, и сошел с нее. Затем поднял взгляд и осмотрел короткий коридор. И тотчас же понял, что зря совершил этот героический спуск. Коридор прекрасно просматривался, в нем не было ни ниш, ни иных укрытий. Стасик отлично видел, что здесь никого нет. Ни внезапной девушки, ни даже внезапного юноши.
— Пусто, — вслух произнес Стасик.
Его голос прогремел в тишине подземелья, заставив паренька вздрогнуть.
Он нехотя взглянул на дверь. Не хотел смотреть — эта чертова плита рождала в нем чувство безотчетного отвращения. Но все же глянул. Теперь, когда он явился сюда один, без моральной поддержки Гамала, дверь показалась ему еще страшнее, чем в день экскурсии. Взгляд Стасика невольно захватили символы, украшающие ее поверхность. Он все никак не мог понять, выгравированы ли они в толще плиты, или живут какой-то своей отдельной жизнью. И чем дольше Стасик смотрел на них, тем больше склонялся к последней версии. А когда жуткие символы вдруг пришли в движение и медленно поплыли в разных направлениях, паренек заставил себя отвести от них взгляд.
Чтобы прийти в себя, Стасик оформил себе сочную пощечину. Боли не почувствовал, но процедура явно пошла на пользу. Муть, возникшая в его голове, тотчас же рассеялась. И когда он бросил на дверь еще один взгляд, все символы снова находились на своих местах и не пытались расползтись, как неугомонные тараканы.
Стасик решил, что пора бы ему уносить отсюда ноги. Он и так значительно превысил собственный лимит героизма, заявившись сюда в одиночку и среди ночи. О том, чтобы повернуться к двери спиной, не могло быть и речи. Еще чего! Стоит только выпустить из виду эту штуку, как обязательно случится что-то нехорошее. Стасик не собирался так рисковать. Он начал пятиться к лестнице, шаркая подошвами по серым плитам пола. Успешно сделал три первых шага, а затем его пятка подло зацепилась за какой-то едва заметный выступ. И этой малости оказалось достаточно, чтобы непослушное тело подвело своего хозяина в самый неподходящий момент.
Стасик с ужасом осознал, что падает. Он попытался развернуться в воздухе, чтобы грохнуться не на спину, а на выставленные перед собой руки, и в ходе выполнения этого маневра выпустил из ладони шар. Тот отлетел в сторону, с глухим звоном ударился о каменную стену, и… разбился! Осколки стекла ссыпались на пол. Вырвавшееся из шара облачко газа еще пару секунд тускло светилось повисшим в пустоте бледным призраком, а затем полностью растаяло в воздухе.