Тот самый гениальный план гоблинов состоял в том, чтобы захватить власть в одной из многочисленных банд, орудующих на нейтральной полосе. Смена руководства в разбойничьих шайках гоблинов осуществлялась старинным и благородным манером — дракой между действующим вожаком и дерзким претендентом. Зархад бросил вызов предводителю крупной банды, но исход поединка оказался не в его пользу.
— Боги сыграли со мной злую шутку, — ворчал Зархад, медленно прихлебывая целебное зелье. — Победа была близка. Я его почти одолел. Вы не думайте. Ему еще больше досталось. Он уже почти начал униженно молить о пощаде.
Грыбан негромко спросил у Стасика:
— Где у вас тут отлить можно?
Стасик объяснил гоблину дорогу, и тот удалился. Немного побыв внутри крепости, он перестал трястись от страха и уже не боялся бродить здесь в одиночку.
— Вот помяните мое слово, — ворчал Зархад, — я с этим гадом еще поквитаюсь. Как ребра перестанут болеть, я снова вызову его на бой.
— В этом случае заранее запасись добром на обмен, — посоветовал Гамал. — Потому что лечить тебя в долг я больше не стану. Оно и сейчас-то через себя переступил. Больше такого не повторится.
— Эх, старик, — досадливо протянул гоблин. — Откуда в твоей гнилой душе столько мелочной скупости? Разве не в том состоит священный долг лекаря, чтобы бескорыстно врачевать больных? Когда свояка змея за губу укусила, я ему бесплатно на лицо помочился.
— Ну, если речь об этом, — усмехнулся Гамал, — то явсегда рад помочь. Обращайся в любое время.
— Злой ты человек, Гамал, — укоризненно произнес гоблин. — Неудивительно, что среди своих не ужился.
В этот момент в лабораторию влетел запыхавшийся Грыбан. Одной рукой он придерживал спадающие штаны, второй размахивал так, будто отбивался от роя разъяренных пчел. По его виду было ясно, что он только что совершил интенсивную пробежку.
— Там! Там! — заорал он с порога.
Стасик со страхом уставился на гоблина, про себя гадая, что могло его так напугать.
— Что, брат? — спросил Зархад. — Что стряслось?
— Там такое! — выпалил Грыбан, и глаза его дико выпучились.
— Хватит уже дурью маяться, — не оборачиваясь, потребовал Гамал. — Это не смешно.
— Там всадники! — наконец, сумел вытолкнуть из себя гоблин.
После прозвучавших слов даже Гамал соизволил повернуться к нему лицом.
— Что ты сказал? — быстро переспросил алхимик.
— Всадники там, — повторил Грыбан. — Много! Целое, мать его, войско!
— Там, это где? — уточнил Гамал, и в голосе его Стасик расслышал нотки страха.
— Там, снаружи, — махнул рукой Грыбан. — Неподалеку.
— И что они делают?
— Часть стоит на месте, а другие, спешившись, идут сюда. У них оружие, на самих латы. Жуть и ужас! Я только, значит, портки приспустил, глядь, а их там тьма тьмущая прет.
Глаза Гамала полезли на лоб.
— Сюда? — простонал он. — Идут сюда? Нет! Этого не может быть! Ты ошибся, или тебе показалось.
Но взъерошенный и напуганный вид Грыбана говорил об обратном.
— Клянусь печеным поросенком! — выпалил он, ударяя себя кулаком в грудь. — Чтоб мне одним сельдереем всухомятку давиться!
— Дед, свояк не брешет, — заявил Зархад. — Я его знаю. Да и такими страшными клятвами просто так не разбрасываются.
Стасик удивленно моргал глазами, силясь понять, что происходит. Какие еще всадники? Какое войско? Откуда оно здесь, и зачем пожаловало?
И хотя он еще ничего не понимал, ему уже заранее стало очень страшно.
— Вашу мать! — выкрикнул Гамал. — Так, все живо за мной! Живо!
Он схватил впавшего в ступор Стасика и толкнул его к двери. Затем рявкнул на гоблинов:
— А вам, зеленым, надо дважды повторять?
Они всей гурьбой выбежали в коридор.
— Гамал, что происходит? — простонал Стасик, чувствуя все больший ужас.
— Не знаю! — отрезал старик. — Но если Грыбан сказал правду, у нас крупные неприятности.
Стасик едва не разрыдался в голос. Опять неприятности! Опять! Едва его жизнь хоть чуточку наладилась, как правильный мир тотчас же подвез ему свежую порцию отборных гадостей.
Часть четвертая. Глава 43
Элария, верховная волшебница Ангдэзии, главная советница короля и четвертое лицо в государстве, быстрым шагом шествовала по столичным улицам, вызывая у всех встреченных зевак острые приступы шейной болезни. Люди глазели на нее с таким жадным любопытством, будто она была диковинкой, привезенной из заморской страны и выставленной на бесплатный показ. Хотя, казалось бы, ведь это же столица, и здешние обитатели привыкли каждый день воочию наблюдать различных высокопоставленных особ, вплоть до самого монарха, который частенько прогуливался по улицам с небольшой свитой и охотно общался с подданными.