— Спал, — ответил Стасик.
— Ну, все ясно. Если сутки проспать, то любой себя больным почувствует. Ты вот что — собирайся, одевайся, и погнали в город. Сейчас как ударим по пирогам, да как пройдемся по колбасам, да как пивом все это дело смочим. Сразу оживешь!
Стасик сомневался в том, что даже самые лучшие угощения способны вернуть ему бодрость духа и вкус к жизни. Но упираться и дальше он не стал. Решил — будь что будет.
На сборы не ушло много времени. Его скромный гардероб не оставлял простора для импровизаций, поскольку состоял всего из двух комплектов одежды: крестьянской рабочей и крестьянской парадной. Различались они только степенью изношенности. Умываться, причесываться и наводить прочий марафет Стасик не стал. Ради чего? В своем наряде свинопаса он свинопасом и останется, хоть умытый, хоть нет. Да и вряд ли кто-то обратит внимание на него, простого крестьянина. Там ведь будет на кого посмотреть и помимо свинопасов.
— Ну, ты хоть бы причесался, — укоризненно сказал Васек, когда Стасик вышел из своего домика и прикрыл за собой дверь. Выражение лица у него при этом было такое, будто он собрался на собственные похороны.
— Да ладно, — отмахнулся Стасик. — И так сойдет.
Со стороны Форинга неслась задорная музыка, ей вторили радостные крики. Похоже, пирушка была в самом разгаре.
Вдвоем они направились по дороге в сторону главных ворот. Васек договорился встретиться со своей подружкой в городе, а все остальные окрестные крестьяне уже давно были внутри — пили, ели и веселились.
По мере приближения к воротам настроение Стасика мрачнело все сильнее. Пару раз его одолевало страстное желание развернуть оглобли и броситься обратно в свою хижину. Но он сдержался. Сам не знал, почему. Ему совершенно нечего было делать на этом празднике. Даже обещанные угощения не прельщали его. Грандиозный Колькин успех навеки отбил у Стасика аппетит.
— Ты бы хоть улыбнулся, — посоветовал ему Васек. — Нельзя с такой кислой миной идти на торжественное мероприятие.
Стасик едва сдержался, чтобы не излить коллеге душу. А слова признания так и рвались из него. Очень бы хотелось ему объяснить хоть одной живой душе на всем белом свете, что этот праздник должны были устроить в его честь. Это он должен был стать героем, это его должны были чествовать и воспевать. Но Колька, ненавистный Колька, украл у него все: славу, успех, девушек, мечту. Весь этот правильный мир.
— Не хмурься, — посоветовал Васек и похлопал его по плечу. — Грянет еще праздник и на нашей улице.
Но Стасик отлично знал, что улица свинопасов никогда не станет местом проведения праздничных мероприятий. Торжества устраивают в честь героев — благородных паладинов, великих чародеев и искусных целителей. В честь свинопасов праздников не устраивают. Ни в этом мире, ни в любом другом.
Миновав ворота, Стасик понял, что сегодня он будет единственным хмурым человеком во всем Форинге. В городе уже полным ходом шла гулянка. Прямо на улицах были расставлены столы, к которым каждый желающий мог подсесть и вволю угоститься всем, что ему приглянется. Всяческих угощений наготовили столько, что в иных местах они высились настоящими горами. Бочонки с пивом, еще почему-то полные, и уже опорожненные, образовывали настоящие баррикады. На сооруженной перед резиденцией ордена сцене выступали вокалисты разной степени одаренности. В тот момент, когда Стасик с Васьком влились в бурлящую толпу горожан, на сцене блистала дарованием худенькая девушка в полупрозрачном платье, которая тоненьким, но неожиданно громким, голоском тянула приятную уху балладу о любви отважного паладина и прекрасной волшебницы. Музыкальное сопровождение создавалось усилиями ансамбля, сносно обращавшегося с нехитрыми инструментами.
— Как поет, а! — не сдержал эмоций Васек. — Я эту балладу уже слышал прежде. Она такая романтичная. Паладин и волшебница любили друг друга, но злая судьба разлучила их. Пройдя через немыслимые испытания, они вновь встретились….
— После чего жили долго и счастливо, — мрачным тоном проворчал Стасик.
Васек неодобрительно покосился на него.
— Да какая муха тебя укусила? — спросил он прямо. — Весь город веселится, а ты, как будто, не рад.
— Да рад я, рад, — заверил его Стасик, только чтобы прекратить допрос. — Говорю же — голова разболелась. Пойду, съем что-нибудь.
— Вот это правильно. А мне надо свою волшебницу найти. Ты тут не теряйся. Давай позже встретимся вон там, ближе к сцене. Не хочется пропустить посвящение.
— Хорошо, — согласился Стасик, и Васек отправился искать свою подругу.