— Куда прешь, червь? — взревел рыцарь, схватившись за рукоять меча.
Стасик сжался от ужаса, вдруг осознав, что черный рыцарь может зарубить его легко и просто и ничего ему за эту шалость не грозит.
— Тише, тише, — прозвучал рядом голос Рианы. — Ну что вы тут устроили?
Тут она разглядела Стасика и узнала его.
— А, это ты, — добродушно произнесла ведьма. — Еще живой.
В ее последних словах прозвучало искреннее удивление. Кажется, она ожидала иного.
— Здравствуйте, госпожа, — пробормотал Стасик, не торопясь подниматься с земли. В этих краях было не принято разговаривать с начальством, стоя перед ним в полный рост.
— Здравствуй, здравствуй, — ответила Риана. — Ну, вставай же. Нечего валяться в грязи.
Стасик медленно поднялся на ноги, не спуская испуганного взгляда с черных рыцарей.
— Ну, как тебе живется? — спросила Риана. — Все ли у тебя хорошо?
Стасику показалось, что ведьма над ним издевается. Как будто по нему и так не было видно, как обстоят его дела и насколько ему хорошо.
— Госпожа, можно вас кое о чем попросить? — слезно взмолился Стасик.
Риана улыбнулась, явно наслаждаясь унижением собеседника.
— Ну, конечно же, — ответила она. — Ты ведь мне однажды помог. И я тебе помогу. Что ты хочешь?
Стасик собрал всю свою смелость в кулак, еще раз трусливо глянул на застывших за спиной Рианы черных рыцарей, и, на одном дыхании, выпалил:
— Госпожа, а нельзя ли перевести меня из кухни куда-нибудь в другое место?
— В другое, это, например, в какое? — уточнила Риана.
Стасик замялся.
— Ну, я бы мог стать… — забубнил он чуть слышно. — Мог бы я…. Я бы…. Черная магия…. Я бы….
— Будь добр, говори громко и разборчиво! — потребовала ведьма.
Стасик послушался и заговорил громче:
— Я бы мог стать воином или магом. У меня получится, правда. Поверьте в меня!
Риана устало выдохнула.
— Послушай, — произнесла она мягко, — распределяющий череп ведь определил твои способности. Понимаю, ты хочешь большего, но нужно смотреть правде в глаза. Магом ты стать не сможешь, поскольку в тебе нет никаких способностей к этому ремеслу. Целителем, соответственно, тоже.
— Ну а воином? — с гаснущей надеждой спросил Стасик, и в его глазах заблестели слезы отчаяния.
Риана закатила глаза. Ей явно надоело тратить время на эту беседу, да и Стасик, похоже, был ей не слишком интересен. И все же она переступила через себя.
— Вот что, — сказала она. — В этом замке есть старый воитель, бывший черный рыцарь. Настоящая живая легенда. Он уже на пенсии, но иногда берется тренировать перспективных юнцов. Лучшего учителя, чем он, не сыскать во всей империи. Давай поговорим с ним. Он взглянет на тебя и скажет, годишься ли ты в воины или нет. Если уж ты не доверяешь распределяющему черепу, то такому легендарному воину, как Трокус, ты поверить обязан. Если он разглядит в тебе хоть какой-то потенциал, я, так и быть, похлопочу за тебя. Но если нет — извини. Тебе придется смириться со своей участью.
Стасик с радостью ухватился за эту соломинку. Все-таки живой человек, это не бездушный магический прибор. Его, возможно, удастся убедить в своей профессиональной пригодности.
— Поступим вот как, — сказала Риана, задумчиво поглаживая подбородок кончиками пальцев. — Жди меня на этом месте после ужина. Я приду, и мы вместе сходим к Трокусу.
— Меня, наверное, верховная кухарка не отпустит — признался Стасик.
— Передай мымре, что это мой приказ — ответила Риана. — Ну, все, ступай, делай свои дела. А мне нужно отдохнуть после долгой дороги.
Она удалилась в сопровождении рыцарей, а Стасик потащил дальше бадью с отбросами. Душа его ликовала. Наконец-то у него появился хоть какой-то шанс, хоть какой-то свет в конце черного, как ночь, тоннеля. И пусть этот свет был довольно тусклым, Стасик цеплялся за него руками и ногами. Поскольку, кроме этого, надеяться ему было не на что.
Глава 20
Как и ожидал Стасик, его намерение отлучиться с кухни после ужина не привело Грыжу Антрекотовну в восторг.
Едва услыхав о том, что новенький отпрашивается уйти в самый разгар вечерней смены, она свирепо посмотрела на него и страшным голосом спросила:
— Далеко ли ты намылился, гуляш?
Она дразнила Стасика гуляшом последние три дня, и тот нутром чувствовал, что это не к добру. Можно было бы предположить, что это какое-то ласковое прозвище для молодых сотрудников, но ласка была глубоко чужда верховной кухарке. Стасик догадывался, что гуляшом его нарекли неспроста. Уж что-то эта кошмарная женщина затевала. Что-то она замыслила на его счет.