Стасик злобно уставился на Трокуса и увидел на его месте своего заклятого врага. В душе закипела такая ярость, что аж дурно стало. Ревя зверем, Стасик бросился на противника, бестолково размахивая перед собой мечом. Трокус не стал ни парировать его атаку, ни сбивать ученика с ног. Он просто шагнул в сторону, пропустив Стасика мимо себя. Тот промчался дальше, ударился об ограждение арены и упал на землю.
Лежа на грунте и тяжело дыша, Стасик ожидал услышать новую порцию критики, но вместо нее до его ушей донесся веселый смех наставника. И не его одного. Вместе с Трокусом хохотал и тот черный рыцарь, что тренировался возле арены помимо них.
Стасик поднялся на колени и сквозь пелену слез посмотрел на этих бесчувственных мужланов. Оба стояли и ржали, о чем-то негромко переговариваясь. Наверняка обсуждали его оригинальный боевой стиль. Затем Стасик расслышал, как черный рыцарь сказал Трокусу:
— Пойду, позову остальных.
И действительно куда-то ушел.
— И долго ты собрался валяться? — крикнул ему Трокус. — Где твой воинский дух?
— Я же сказал, что ничего не умею! — не выдержав, грубо ответил Стасик. — Меня учить надо.
— Дело вовсе не в умении. Умение — пустяки. Обучить можно и медведя. Но если в тебе нет воинского духа, если в твоей груди не бьется сердце настоящего черного рыцаря, то никакие тренировки не сделают тебя героем зла. Докажи, что Риана в тебе не ошиблась!
К этому моменту возвратился уходивший куда-то черный рыцарь. И возвратился он не один. Мужчина привел с собой пятерых приятелей. Судя по суровым лицам и мускулистым телам, все они тоже были черными рыцарями.
Компания выстроилась по ту сторону ограждения и стала внимательно наблюдать за происходящим на арене представлением.
— А что, они так и будут смотреть? — спросил Стасик, который всегда стеснялся делать что-либо на публику.
— Не обращай на них внимания — посоветовал Трокус. — Сконцентрируйся на победе. Только это имеет значение.
Легко ему было раздавать советы. Он ведь не прошел через весь тот ад, который Стасик отмерил своими ногами вдоль и поперек. Когда в школе ему доводилось отвечать на вопрос, или, не дай бог, читать по памяти заданные стихи, Стасик впадал в ступор и не мог выдавить из себя ни единого слова. До его ушей доносился злорадный смех добрых одноклассников, а сам он в это миг позора желал лишь одного — стать невидимкой. И вот он будто вновь очутился в ненавистной школе. Только теперь, вместо Кольки и его подпевал, за его действиями внимательно следили черные рыцари, готовые дружно высмеять любую его неудачу.
— Воин должен сконцентрироваться на битве, — поучал его Трокус. — Для воина есть только его меч и противник, которого нужно повергнуть. Давай!
Стасик стиснул зубы и пошел на наставника, двумя руками держа деревянный меч перед собой. Он уже понял, что стремительные атаки не его сильная сторона. Следовало действовать осторожно и с умом. Возможно, Трокус и великий воин, но и он не всесилен. Да и Стасик не впервые взял в руки меч. Сколько игр было пройдено, сколько боссов повержено! А ведь те боссы тоже были сильнее его персонажа. Но ведь он как-то справился с ними. А все потому, что действовал с умом, а не лез в слепой размен.
И тут в голове Стасика сложился коварный план. Он применит свой излюбленный прием, который неоднократно выручал его в жестоких боях с могучими недругами. Прием был прост, но эффективен: стремительный перекат за спину врагу с последующим ударом в беззащитный тыл. В играх этот фокус всегда срабатывал. Почему бы ему не сработать и в реальной жизни?
Спустя двадцать секунд, катаясь по земле, крича от боли и держась за вывихнутое при перекате плечо, Стасик начал подозревать, что его богатый игровой опыт является очень плохим подспорьем, и в реале неприменим. Черные рыцари дружно жрали, Трокус ржал, а Стасик, у которого от жуткой боли потемнело в глазах, даже не пытался сдерживать слезы.
Наконец, наставник сжалился над ним. Он подошел к агонизирующему ученику, схватил его за вывихнутую руку, дернул ее и вправил на место.
— Даже не буду спрашивать, что ты только что пытался исполнить, — сказал Трокус, чем вызвал у зрителей новый взрыв хохота.
Стасик поднялся на ноги и, утирая слезы, побрел к выходу с арены. Шел, не поднимая головы, поскольку не хотел видеть сияющие чистым злорадством рожи черных рыцарей, ставших свидетелями его эпического унижения.
— Куда это ты? — крикнул ему вслед Трокус.
— Ну, пойду обратно на кухню, — пробормотал Стасик. — Я ведь не гожусь в воины, верно?