Жуткие порождения безумного гения Хагрида росли не по дням, а по часам. Среди наших нашлось достаточно любителей опасных зверушек, заинтересовавшихся соплохвостами, они едва ли не каждый день приходили и фиксировали их параметры. Зачем подвергать себя реальной опасности, мы с Артуром не понимали, но замеры переписывали. Вдруг пригодится?
Грю… Крау… Профессор ЗОТИ потратил несколько уроков, проверяя устойчивость студентов к Империо. Понятия не имею, чего ему стоило наложить заклинания на такую толпу. От десяти до двадцати человек на одном курсе, в зависимости от Дома, тестировали всех, начиная от четверокурсников, то есть суммарно более двухсот человек. Даже с учетом перерывов, возникает вопрос — он великий маг, что ли? И второй — как у него крыша не поехала? Хотя, возможно, уже.
Лично я Империо сопротивляться не стал осознанно. Почуял воздействие, выделил его и решил, что показывать реальные навыки не стоит. Многие из наших поступили так же. Незачем демонстрировать одиозному бывшему аврору своё знакомство с менталистикой или кое-какими практиками, повсеместно признаваемыми запрещенными.
Профессорский состав по школе носился нервный, дерганый. Больше всех волновалась Макгонагалл, у бедной тетки под глазами появились огромные черные круги. Снейп перестал язвить и сходу назначал отработки, не ограничиваясь баллами. Зато он наконец-то прижал Малфоя, тот ходил пришибленный, даже с Поттером почти не задирался. Однажды вечерком заглянул Флитвик, сделал объявление:
— Наш Дом назначен ответственным за приём гостей из Шармбатона. Это большая честь; задача, которую, уверен, мы исполним с достоинством. В Шармбатоне учатся представители многих национальностей. Французы, а не лягушатники, итальянцы, а не макаронники, — почему-то декан посмотрел на меня. — Иноземные школы пришлют к нам лучших своих учеников, отнеситесь к ним с уважением. Приедет не более двух десятков волшебников и волшебниц, к каждому будет приставлен куратор из старшекурсников, которому надлежит провести экскурсию по Хогвартсу и в дальнейшем оказывать всяческую поддержку своему подопечному. Они пробудут здесь до конца учебного года. Заниматься гости станут по своей программе, в исключительных случаях обращаясь к учителям нашей школы, однако доступ к библиотеке, мастерским и теплицам им будет предоставлен. Фактически, они получат те же права и обязанности, что и вы, за рядом незначительных исключений.
О каких именно исключениях идет речь, Флитвик сказать отказался.
Персонал Хогвартса до того старался не ударить в грязь лицом, что затерроризировал всех. Мы, то есть я, Артур и запросившая убежища Луна, отсиживались в тайной лаборатории, многие вороны старались не вылезать за пределы собственных комнат чаще необходимого. Учителя до того задергали гриффов, что те перманентно находились в возбужденном состоянии и носились по замку с безумными воплями. Слизерин наблюдал за беготнёй с надменным любопытством, напряжение змей выдавали внезапно ставшие чрезвычайно отточенными манеры. Барсуки сбивались в большие, чем обычно, стайки, чаще прикасались друг к другу и в целом производили впечатление сжавшейся пружины, ищущей, в кого бы распрямиться.
Лично я до последнего дня прикидывал, не поставить ли на Поттера. Демонстративно, чтобы все видели. Даже речь придумал. Так и представлял себе: зельеварение, Снейп проходит между партами, что-то вещая, говорит о Турнире, о наложенных ограничениях, и тут я спокойным голосом говорю:
«— Простите, сэр. Я сделал ставку, что в число участников войдёт Поттер.
Класс замирает, зельевар резко оборачивается, изумленно вскидывает бровь (есть у него очень характерный мимический жест, ему некоторые старшекурсники подражают).
— Вот как? Довольно странный поступок для ученика Рейвенкло. Вы уверены, мистер Стивенс, что не хотите сменить Дом? Устав в исключительных случаях допускает одну смену.
— В своих действиях, сэр, я руководствовался логикой и расчетами, — с достоинством ответил бы я.
— Да неужто? Быть может, осчастливите слабоумных нас, поведав цепочку рассуждений?
— Конечно, сэр.
Как известно любому, интересующемуся политикой, Министерство неоднородно. Различные группировки постоянно ищут возможность усилить своё влияние, не гнушаясь никакими средствами. С точки зрения партии „зеленых“, участие мистера Поттера в предстоящем Турнире является благом — испытания опасны, чемпионы гибнут или калечатся. На крайний случай, можно подорвать его репутацию, выставив в прессе адреналиновым маньяком или жадным искателем славы. „Красных“ Поттер в роли чемпиона тоже более чем устраивает, потому что у них появляется возможность получить так нужное им знамя. Не сейчас, через несколько лет, но при правильной подаче информации они получат ядро, вокруг которого кристаллизуют разнородные течения своей партии.