Персонал Хогвартса сбежал ещё на Малфое.
А потом это замечательное время, наполненное грязными полами, прорванной канализацией, расстановкой ловушек на вездесущих крыс, переноской тяжестей и прочими увлекательнейшими занятиями закончилось. Началось другое, связанное с подготовкой к экзаменам. Это чемпионов переводят на следующий год автоматом, для простых школьников исключений из-за Турнира не делается.
Для меня июнь, период до третьего этапа, заполнился двумя вспышками. Зубрежка служила попыткой отвлечься, я проглатывал книги и конспекты, пытаясь избавиться от нарастающего нервного напряжения. Серый фон, два события. Смерть Крауча и приступ у Поттера. Гибель главы департамента международных отношений пытались замолчать, информация о ней выплыла спустя две недели в виде коротенькой заметки на третьей полосе «Пророка». Где, при каких обстоятельствах, отчего — никаких указаний.
Зато приступу у Поттера была посвящена целая статья, вышедшая в день последнего этапа. Пацан действительно внезапно почувствовал на уроке прорицания сильную боль и даже отпросился в Больничное крыло, мне Томас рассказывал. Дело, общем-то, обычное, Трелони иногда перебарщивает с ароматическими веществами у себя в кабинете, отчего у чувствительных школьников голова болит или глаза слезятся. Бывает. Куда интереснее реакция на рядовой в общем-то случай. «Пророк», крупнейшая газета магического мира, вышла со статьей, обвиняющей Поттера в сумасшествии и жажде славы. Насколько благожелательно прежде писали о Мальчике-который выжил, настолько же активно Скитер теперь поливала его грязью.
Похоже, Министерство ополчилось на Дамблдора. Иной причины для внезапной агрессии я не вижу. «Пророк» — газета правительственная, личным эмоциям там места нет. Статья наверняка согласовывалась на самом верху.
Так я Диггори и сказал.
— Турнир становится всё интереснее — два трупа уже есть.
— Про Крауча я понял, — кивнул Диггори. О том, что чиновник умер на территории Хогвартса, и сопутствующих его смерти обстоятельствах рассказал Поттер, поэтому барсук был настроен серьёзно. — Второй кто?
— Берта Джоркинс, помощница Бэгмена. Уверен, её уже не найдут.
— Она, вроде, в прошлом году пропала?
— Ага. И Бэгмен почему-то не торопился её искать, — дополнил я. — В общем, готов спорить — завтра для тебя, и других чемпионов, самое сложное будет заключаться не в испытании. Жди сюрпризов.
— Каких?
— Ну, логически рассуждая, события так или иначе крутятся вокруг Поттера, так что держись от него подальше. Откровенно говоря, — держать беззаботную маску становилось всё тяжелее, и я встал с подоконника, сидя на котором мы болтали, — я бы посоветовал тебе слить этап, но ты ж не послушаешься.
— Нет, конечно!
— Тогда дам два других. Если вдруг подойдёте к Кубку одновременно — не вздумайте делить победу. Это раз. Два — при первых признаках странного сваливай. Аппарировать ты умеешь. Поэтому увидишь рядом незнакомых людей или вдруг окажешься в незнакомой местности — сразу беги. Не раздумывай, не пытайся понять, что происходит. Всё, бывай.
Мы в тот день сдавали трансфигурацию. Совершенно не помню, что писал и как отвечал.
— Райли, твоя задача — учиться, а не в политику лезть! — тихо засмеялась леди Маргарет. — У тебя ведь сегодня последний экзамен? Как, по ощущениям, сдал?
Я, леди и прадед Питер заняли небольшую аудиторию на четвертом этаже. Соревнования должны были начаться через час, у нас имелось немного времени, чтобы побродить по замку. Мне показалось уместным высказать старшим клана свои соображения.
— Нормально сдал, миледи, — пожал я плечами. — История мне нравится. А насчет политики — не деться от неё никуда. Снимет Дамблдора Министерство и сразу программа изменится, уйдёт часть преподов, Слизерин голову поднимет. Далеко не у всех детишек аристократов есть тормоза, мне страшно представить, что начнется в школе, почувствуй тот же Малфой свою безнаказанность. Сейчас ему директор не позволяет разгуляться.
— Не преувеличивай, Райли! — продолжала улыбаться леди.
— Я вижу тенденцию. С момента моего поступления проклинать учеников, особенно магглорожденных, стали чаще.
— Возможно, ты просто не замечал? — предположил прадед. — В любом случае — перестань суетится. Ты не в состоянии ни на что повлиять, поэтому твои эмоции бессмысленны и даже вредны. К тому же, Дамблдора так просто не снимешь.