В свою очередь, мистер Листьев напряг все свои силы. Шед испугался, что его вот-вот разорвет на части и он лишится рук. Где же раньше лопнут связки и суставы — в плечах или локтях?
С лужайки донесся стук захлопнувшейся двери. Нечеловеческое напряжение тотчас исчезло.
Шед замер на месте, чувствуя, как все его тело сотрясает дрожь. Мистер Листьев как-то тоскливо посмотрел на опустевшее крыльцо, однако предпринимать новых попыток не стал.
Потирая натруженную руку, Шед решил взглянуть на случившееся глазами ученого.
Ему будет что рассказать профессору Шримшандеру.
Светящиеся галактики вращались в космическом пространстве, излучая красный, голубой, желтый и белый свет. Газообразные туманности расширялись, будто гигантские осьминоги, поглощая в ходе тысячелетий многочисленные цивилизации. Черные дыры заглатывали космических странников, растягивая их до бесконечности.
Профессор Шримшандер с видом недовольного небожителя выключил монитор. Шед встряхнул головой — темный экран моментально вывел его из оцепенения.
— Идиоты из НАСА, — пожаловался профессор, — не способны заметить ничего действительно интересного. Боюсь, скоро я буду вынужден взять это дело в свои руки.
— Вы хотите сказать, — спросил Шед, — что собираетесь сами управлять телескопом Хаббла вместо того, чтобы лишь пользоваться его телеметрией?
— Не исключено, что дойдет и до этого, — скромно согласился Шримшандер.
Профессор встал с кресла. Его рост превышал шесть футов, а сам он отличался необычайной сутулостью, в результате чего голова была ниже ей положенного дюймов на шесть и торчала вперед, создавая впечатление, будто профессор настроен крайне агрессивно, хотя в действительности он неизменно отличался добродушием. Его огромный нос рассекал воздух, словно некий зонд с дистанционным управлением. Густые брови то и дело взлетели вверх, угрожая навсегда покинуть лоб своего хозяина. Дома Шримшандер носил застиранный лабораторный халат, надетый на гарнитур красного нижнего белья с начесом.
В начальной школе имени Эбиала Триппа Шримшандер преподавал естественные науки в самом широком диапазоне и стремился разбудить в учениках тягу к знаниям.
— Итак, мой мальчик, — произнес Шримшандер, приблизившись к мистеру Листьеву, что смирно сидел на упаковочном ящике, маркированном фразой: «ОСТОРОЖНО. ХРУПКИЙ ПРЕДМЕТ. ЛЮБЫМ КОНЦОМ ВВЕРХ», — у тебя возникла проблема. Посмотрим, какой вывод можно из всего этого извлечь.
Шримшандер взялся за два проводка, торчавших из измерительного прибора, и поднес их к вискам мистера Листьева. Тот не оказал ни малейшего сопротивления. Шримшандер принялся наблюдать, как поведут себя стрелки. Те резко скакнули влево и несколько раз крутнулись возле нулевой отметки. Корпус прибора окутался дымом.
Шед недоуменно посмотрел на профессора. Что все это значит?
Шримшандер задумчиво почесал голову и провел еще несколько измерений. Только после этого он смог наконец выразить свое мнение о проделанных опытах.
— Это существо, мой мальчик, — стопроцентный образчик чистой энтропии.
Шед внимательно посмотрел на мистера Листьева, одетого в неряшливый свитер и мятые, потерявшие былую форму брюки. Он, конечно же, знал об энтропии все. Профессор в свое время заставил учеников его класса прочитать «Плач по лоту № 49». Все получили огромное удовольствие от этого шедевра и теперь прилежно занимались изучением другой книжки — «Радуга гравитации». Но разве мог столь мощный принцип быть воплощен в такой жалкой личности с бездонными черными глазами?
Шеду вспомнилось, как мистер Листьев обходился с пищей и мебелью, и подумал, что Шримшандер, пожалуй, прав.
— Последние несколько недель, — продолжил Шримшандер, — я ждал некоего энергетического возмущения. Мой локализатор энтропии… — профессор любовно погладил бок какого-то устройства, напоминавшего гибрид фена и электрической зубной щетки, — совсем недавно зарегистрировал огромные флуктуации транссубстанциального эфирного вакуума. Мне удалось сузить его фокус до Канавы — ты, конечно, знаешь это место близ Нижней авеню. Точным фокусом, очевидно, стала странная ива. Когда ты освободил это существо от дерева, то кристаллизовал накопившийся хаос, который стремился проникнуть в нашу вселенную. Вынужден с сожалением сообщить тебе, что, будучи катализатором, ты вступил с ним в связь, и вы с ним как бы превратились в единое целое. Остается радоваться, что он контролирует свою энтропическую энергию и воздействует лишь на то, что считает достойным уничтожения.