— Добро пожаловать в логовище «Маскелерос»! — зловещим тоном поприветствовал Баса Терминатор.
Бас сначала замер на месте от удивления. Затем, поняв, где очутился, неожиданно разозлился.
— Давайте-ка снимем маски! Во время нашего разговора в помещении не должно быть ни клочка протеобумаги.
В комнате зажегся верхний свет, и стала видна группа заговорщиков, одетых лишь в камуфляжные костюмы. Один за другим члены «Маскелерос» сдвинули назад маски, и взгляду Баса предстали улыбающиеся юношеские лица: собравшиеся здесь молодые люди были обоего пола и самого разного этнического происхождения. Один из них собрал у всех остальных, включая и Харноя, их маски, после спрятал потенциально опасные листки протеобумаги в плотно закрывающийся шкафчик.
Бас коротко изложил суть проблемы жадно внимавшим ему студентам. Те понимающе закивали головами, а одна девушка произнесла:
— Значит, вам нужно отыскать место, где прячется ваша подружка. При этом она не должна знать, что вы вышли на ее след. Но поскольку она эффективно контролирует каждый лист протеобумаги на нашей планете, то ваше единственное средство информации, похоже, закрыто. Но вы забыли… про Интернет!
— Интернет! — вспыхнул Бас. — К чему ж так мелочиться! Можно использовать в качестве сигналов дым костров или… или… телеграф! Интернета давно не существует, как и ксероксов.
— Вы не поняли, старина, — вступил в разговор рыжеволосый юноша. — Большие секторы Паутины все еще остались на своих прежних местах. И их поддерживают добровольцы вроде нас. Мы бережно сохраняем этого древнего монстра и с великим почтением относимся к нему. Виртуальная экология Паутины сейчас сильно отличается от прежней, это правда. Стало больше пограничных биомов, разделенных участками отчетливого опустошения. Но мы продолжаем поддерживать в работоспособном состоянии тысячи веб-камер. Протеобумага в них совсем не используется, они работают исключительно на древнем кремнии. Мы сделаем вот что — отправим несколько агентов на поиски, и я гарантирую, что вскоре мы выследим вашу девушку.
— Она не моя девушка, — устало возразил Бас. — Эх, да что мне терять! Давайте попробуем, была не была!
В сопровождении «Маскелерос» Бас вошел в соседнюю комнату, заставленную старинными компьютерами: тут были допотопные модели с плоскими плазменными экранами и складными клавиатурами «палм-пайлотов». Жара и запахи перегретой работающей электроники, стоявшие в помещении, напомнили Басу студенческие годы, которые, как ему теперь казалось, отделяла от настоящего целая вечность. Несколько «маскелерос» сели за свои машины и приняли азартно щелкать «мышками». На экранах замелькали, напоминая кадры импрессионистского фильма без сюжета и звука, бесчисленные снимки Большого Бостона, снятые давно забытыми веб-камерами, расположенными в самых разных местах.
— Освежитесь, дружище. Поиск может занять какое-то время, — произнес Тито Харной, протягивая Басу банку с шипучкой.
В конце концов Бас и Тито разговорились. Они обсудили последние достижения спинтроники и то, какое потенциальное влияние те способны оказать на протеобумагу.
— Дальнейшая минимализация схем не изменит базовую парадигму протеобумаги, — заявил Бас. — Усилятся быстродействие и мощность, однако стандартная функциональность останется прежней.
— Нет! Спинтроника означает, что все функции протеобумаги могут быть распространены на весь окружающий мир. Протеобумага как отдельная сущность прекратит существование.
Бас был вынужден задуматься над подобным сценарием, и такое развитие событий не на шутку встревожило его. Постепенно он согласился с тезисом Харноя, по крайней мере частично. Почему он раньше не додумался до такого варианта? Возможно, Дагни была недалека от истины, когда обвинила его в том, что он-де утратил былой кураж…
— Мы нашли ее!
Вместе с остальными присутствующими Бас бросился к одному из мониторов, на котором возникло изображение Дагни.
Она восседала в уютном гнездышке из подушек с листом протеобумаги на коленях. Рядом поднос, заваленный пакетами еды из какого-то фаст-фуда.
— С какой камеры поступает изображение? — спросил Бас.
— С той, что установлена на уровне потолка на антресолях в зрительном зале кинотеатра «Парамаунт» на Вашингтон-стрит неподалеку от Чайна-тауна.
Когда в 1999 году Бас Эпплбрук появился на свет, кинотеатр «Парамаунт», одна из величайших кинематографических гранд-дам двадцатого века, этого Золотого Века Голливуда, был на два десятилетия закрыт строительными лесами. Последующие пятнадцать лет без конца рассматривались различные планы его ближайшего ввода в строй. К этому времени Бас уже оканчивал МТИ. В тот год как раз начались восстановительные работы. Торжественное открытие отреставрированного здания совпало со взлетом экономики, вызванным появлением протеобумаги, и кратковременной, но смертельно опасной эпидемией мегасифилиса. Столкнувшись с проблемами финансирования и опасностью инфицирования помещения при массовом скоплении людей, а также баснословной дешевизной систем типа «домашний кинотеатр», основанных на использовании протеобумаги, хозяева, не выдержав конкуренции, вынуждены были закрыть кинозал, который в очередной раз вышел из моды.