Осквернение это радовало душу склонившегося перед алтарем Квинна. Перед ним дымилась взгроможденная на каменную плиту чугунная жаровня. Жадное пламя пожирало Библии и Псалтири.
Похоть его тела удовлетворил Лоуренс, голод — изумительная еда, жажду с избытком утолили бутылки выдержанных Норфолкских слез из погреба, и Декстер Квинн был спокоен. За спиной его недвижно стояли новички, готовые вступить в секту. Если придется, они будут ждать, не шевелясь, хоть всю вечность. Они настолько его боялись.
Перед ними, точно старый сержант на учениях, возвышался Лука Комар. Драконья броня поблескивала на свету, из глазниц поднимались струйки оранжевого дыма. Лука носил этот облик, почти не снимая, со дня одержания Гранта Кавана. «Должно быть, компенсирует какой-то давний душевный слом», — подумал Квинн. Впрочем, все вернувшиеся из бездны немного чокнутые.
Квинн позволил себе испытать презрение, и в мозгу его вскипели чувства. Край одеяния его слегка колыхнулся. Здесь, на Норфолке, подобный маскарад еще может что-то дать, но таких миров немного. Большая часть планет Конфедерации станет сопротивляться вторжению одержимых, а именно эти планеты важны. Именно там воистину развернется война за веру и преданность между двумя небесными братьями. Норфолк в этой борьбе не значил ничего и ничего не мог дать — ни звездолетов, ни оружия.
Квинн поднял взгляд над пламенем жаровни. Сквозь разбитое окно виднелось кровавое небо. Над лугами горело не больше дюжины звезд первой величины, остальные гасли в сумрачном сиянии красного карлика. Синевато-белые искры казались такими хрупкими, такими чистыми.
Квинн улыбнулся им. Наконец-то ему открылось его предназначение. Свой божественный дар направления он принесет армиям заблудших, рассеянным Братом Божьим по всей Конфедерации. То будет крестовый поход, торжественный марш мертвых, и крылья Ночи сомкнутся над последней искрой жизни и надежды и погасят ее навек.
Но вначале он должен призвать себе армию и найти корабли, чтобы перевезти ее. В сердце его вспыхнула искра его собственного, личного желания. «Баннет!» — нашептывал ему на ухо змий. Баннет лежал в сердце Конфедерации, и там оружия и припасов можно найти в достатке.
Покорные новообращенные не шевельнулись, когда Квинн встал и обернулся к ним. Снежно-белый лик его исказила ухмылка. «Вот так и ждите меня», — приказал он, ткнув пальцем в Луку Комара, и двинулся по проходу к дверям. По рясе его пробежали сине-лиловые муаровые узоры, отражая новообретенную решимость. По щелчку его пальцев Лоуренс Диллон вскочил и заторопился вслед хозяину.
Торопливым шагом они прошли через разрушенную усадьбу и спустились по каменным ступеням к брошенным у лестницы внедорожникам. Столб дыма на горизонте указывал, где лежит Колстерворт.
— Залезай, — бросил Квинн, сдерживая смех.
Лоуренс вскарабкался на переднее сиденье, пока Квинн заводил мотор. Машина рванулась по дорожке, раскидывая гравий из-под колес.
— Интересно, долго они там будут стоять истуканами? — задумчиво пробормотал Квинн.
— Мы не вернемся?
— Нет. Эта сраная планстка — тупик, Лоуренс. Здесь нам делать нечего, все бесцельно. Надо убираться отсюда, а на орбите не так много флотских кораблей. Надо попасть на один, пока они все не разлетелись. Скоро Конфедерация откликнется на угрозу. Все флоты слетятся на защиту ключевых миров.
— И куда мы направимся, если захватим фрегат?
— Назад, на Землю. Там у нас союзники. В каждом крупном аркологе есть секты. Оттуда мы можем подгрызать основы Конфедерации, пока она не сгниет изнутри.
— Думаешь, секты помогут нам? — с любопытством поинтересовался Лоуренс.
— Рано или поздно. Возможно, вначале их придется переубедить. Буду в восторге.
Взвод полиции взял эксклюзивный магазин в плотное кольцо. Отделение «Мойсез» в Пасто располагалось в более приятном районе, чем пресловутая «Махалия». Роскошное здание в неонаполеоновском стиле стояло на окраине одного из крупнейших парков. Здесь делали покупки по преимуществу богачи и аристократы, готовые переплачивать за престиж. Собственно магазин занимал лишь пятую часть площади — основную часть доходов «Мойсез» получал, снабжая деликатесами поместья и находящихся в постоянных разъездах важных персон. На задний двор открывались ворота восьми гаражей, откуда каждую ночь выезжало множество грузовиков. Восемь подъездных дорожек сливались в одну, уходившую туннелем, чтобы слиться с одной из трех подземных кольцевых магистралей города.
В десять минут первого ночи отдел сбыта обычно бывал занят по уши, загружая машины заказами. За четыре минуты, в течение которых бойцы заняли позиции, ни одна машина не покинула гаража. Дорожку перегораживало такси, путь которого ИскИны проследили от самого космопорта. Все его электрические цепи вышли из строя.
Подчиняясь командам семи техофицеров, пятнадцать штурм-механоидов ринулись вверх по склону к дверям гаражей. Три двери следовало вынести, остальные — взять под охрану. Один механоид выделили на охрану такси.
Шесть штурм-механоидов хлестнули взрывчатыми бичами, и бойцы уже бежали им вслед по дорожкам. Но не все шнуры попали в цель. Несколько сдетонировали на дверных петлях и опорных колоннах. Разлетелись каменные обломки размером с кирпич. Два механоида попали под их удар и, кувыркаясь, отлетели назад. Центральный грузовой склад обрушился, увлекая за собой большую часть первого этажа. Дорогу погребла лавина ящиков и бочек, похоронив под собой еще три механоида. Те принялись бесцельно расстреливать сенсорно подавляющие заряды, вспышки и звуковые патроны вздымали фонтаны ошметков снежно-белого упаковочного пластика. С холма катились смятые автопечки и садовые столики.
Когда еще два механоида принялись кружиться в какой-то невообразимой пляске, бойцы бросились искать укрытия. Подавляющие заряды разлетались во все стороны, разбиваясь о стены и засыпая парк. Только три из оставшихся механоидов исполняли приказ, то есть стреляли в два взломанных гаража.
— Отводите их! — датавизировал техофицерам Ральф. — Уберите этих клятых механоидов!
Ничего не случилось. Подавляющие заряды все так же летали над головами, и штурм-механоиды продолжали свой сомнамбулический танец. Один исполнил особенно сложный пируэт, но запутался в семи ногах и упал. На глазах у Ральфа дюжина вспышек взлетела прямо в небо, озарив всю округу. На подъездных путях валялись черные фигуры бойцов, открытые для ответного огня. Подавляющий заряд попал в одну из них и рассыпался, окутав темную броню паутиной белого мерцания. Боец забился в судорогах.
— Черт, — прохрипел Ральф.
Это был не осветительный заряд. Это было белое пламя. Враг на складе!
— Отрубайте механоиды, быстро! — скомандовал он, нейросетью чувствуя, как выходят из строя системы костюма.
— Нет отклика, сэр, — отозвался техофицер. — Мы потеряли связь, не срабатывает даже команда к аварийному отступлению. Как им это удастся? На механоидах стоит электроника с оборонки, их процессорам мегатонный ЭМП нипочем.
Ральф вполне понимал изумление офицера. Он и сам был поражен не меньше, столкнувшись с подобным явлением на Лалонде. Высунувшись из-за бортика над въездом в туннель, он поднял безоткатную малокалиберную пушку — дисплей в шлеме послушно отразил прицельную сетку — и выстрелил в одного из механоидов.
Машина взорвалась. Стоило бронебойному снаряду пронзить извивающееся тело, как сдетонировали силовые ячейки и заряды. Взрывная волна поколебала неустойчивое равновесие груды обломков на месте рухнувшего гаража, и из осыпающегося дома повалились на площадку новые ящики. Три штурм-механоида сбило с судорожно извивающихся гибких ног. Ральф сдвинул прицел и взорвал еще одну машину, не успевшую подняться.
— Взвод, расстрелять механоиды! — скомандовал он.
Блок связи сообщил, что половина каналов заглушена. Ральф переключился на внешний динамик и повторил приказ, перекрывая грохот взрывающихся механоидов.