Книга Премудрости Соломона
1.4. Книга Премудрости Соломона (Σοφία Σaλωμῶνος). Блж. Иероним Стридонский в своем латинском переводе озаглавил ее просто «Книга мудрости» (Liber Sapientiae), так как уже он был убежден, что Соломон не мог быть ее сочинителем.
1.4.1. Содержание и богословие. В книге можно выделить три части[50].
В первой части (глл. 1–5) рекомендуется жить благочестиво, потому что это приносит пользу человеку. Награда за добродетель – мудрость (гл. 1). Она помогает праведникам во время гонений, но ее не имеют безбожники, которые видят только обстоящую их земную реальность (гл. 2). Несмотря на земные страдания, праведники счастливее грешников, потому что грешников ждет смерть и вечный суд (глл. 3–4). Слишком поздно безбожники увидят свое заблуждение (гл. 5).
Во второй части автор обращается к властям. Из-за большой ответственности они будут более строго судимы (6:1–10). Поэтому они должны стремиться к мудрости (6:11–27). Примером такого стремления является Соломон (7:1–12), которому открылась мудрость (7:13–21). С ее помощью он лучше всех описал устройство мира (7:22–8:20). В 8:21–9:19 говорится о молитве как способе получения мудрости.
В третьей части описывается история спасения, начиная от Адама (гл. 9). Далее автор говорит о Ное, Аврааме, Лоте, Иакове, Иосифе, Моисее (гл. 10). Затем вспоминается исход из Египта (гл. 11) и наказание хананеев (гл. 12), причиной которого было их идолопоклонство (глл. 13–15).
Идолопоклонство возникает из недостатка разумения: «Из видимых совершенств не могли познать Сущего» (13:1). Только Бог существует и является источником собственного бытия. Вселенная и ее чудеса существуют лишь в связи и отношении с «Тем, Кто есть». Красота (13:3) и сила (13:4) природных стихий приоткрывают тайну их Создателя. Но через них постичь Его можно только сравнительно (13:5), поскольку Сам Бог недоступен человеческому восприятию. Без особой благодати, которая возвышает его способности, человек способен увидеть лишь дела, но не природу своего Творца. Люди, будучи обремененными суетой, не смогли из созерцания видимых красот мира узнать их Творца и обоготворили стихии мира. Хотя таковые и достойны осуждения, однако они заслуживают и снисхождения, потому что они искали Бога. Но самому строгому осуждению подлежат те из язычников, которые доходят до того, что начинают почитать священными предметы, которые сами же создают. Это уже даже не красоты мира, сотворенного Создателем, а дела рук человеческих: золото и серебро, художественные изделия, к которым они привязываются душой. Автор приводит три примера обожествления изделий человеческих рук: деревянные идолы (13:11–19, 14:1–11), изображения человека (14:15–21) и изделия из глины (15:7–13).
Для того чтобы показать всю абсурдность культа идолов, автор обращает его в насмешку. Один из обрезков, ни к чему не годный, дерево кривое и сучковатое, становится основой для создания жалкого идола (13:16). И перед этим безжизненным предметом человек изливает свои нужды.
Сохраняя все тот же насмешливый тон, автор переходит к культу идола, которого почитают как божество и защитника моряков, уходящих в плавание. Вместо того чтобы молить о помощи Бога, мореплаватель обращается к идолу и забывает истинного Господина своей судьбы (14:3–4).
Далее автор объясняет, каким образом появляется идолопоклонство. Оно рождается из культа определенной личности, либо из поклонения власти, либо из чрезмерной привязанности. Художественное произведение, созданное ради сохранения памяти о дорогом существе или ради почитания правителя, очень легко становится идолом. «И это было соблазном для людей, потому что они, покоряясь или несчастью, или тиранству, несообщимое Имя прилагали к камням и деревам» (14:21).
Такое извращение духа ведет к испорченности нравов (14:22). Автор перечисляет пятнадцать видов беззаконий, которые практикуются в языческих религиях. Служение идолам, недостойным именования, есть начало, и причина, и конец всякого зла (14:27).
Израиль же не впал в идолопоклонство, ибо знает Бога (15:2–3). Но знание Бога – это не интеллектуальное постижение Его существования, а вера в Его силу и действие.
Третий и последний пример, который приводит автор, кажется ему самым убедительным (15:7–13). Он говорит о земле, с которой работает горшечник, о ее тленности, и смеется над теми, кто изготавливает из нее священные статуэтки. Глина дает возможность сделать любую утварь, она ценна только благодаря умению и вдохновению труженика, который ее лепит. Будучи сам лишь образом своего Создателя, человек притязает на способность создавать Бога и тем самым соперничает со Всевышним (15:10–11). И звучит тяжкий приговор: «Такой более всех знает, что он грешит» (15:13).
50