Царь Антиох Епифан пытался заставить евреев отказаться от закона Моисея и принять греческие обычаи. Елеазара, семь братьев и их мать привели по очереди к царю, который обещал освободить Елеазара и назначить братьев на высокие посты, если они согласятся есть свинину, но пригрозил замучить их в случае отказа. Однако они категорически отказывались нарушать закон, и поэтому по приказу царя были жестоко мучимы и в конце концов убиты. После гибели мучеников царь сказал своим солдатам, что было бы хорошо, если бы те проявили такое же мужество.
Эти исторические иллюстрации основаны на 2 Мак 6:18–7:42[213], но они были расширены, и автор попытался размышлять о том, что могло бы произойти, если бы они поступили иначе. Мученики представлены как примеры того, как твердый характер и здравый смысл могут победить большие искушения и помочь выдержать суровые преследования.
Наконец, автор призывает своих читателей следовать благочестивому разуму (18:1–24). По мнению некоторых исследователей, этот вывод является более поздним дополнением, но другие оспаривают это, указывая на то, насколько слабым был бы текст без последней главы[214].
В книге видно несколько тем, которые интересны автору.
Особое положение иудаизма диаспоры, а именно его существование в языческой среде, часто приводило к адаптации к чуждым нравам. Поэтому автор призывает евреев диаспоры к верности Писанию и соблюдению закона: «повинуйтесь закону, и всячески будьте благочестивы» (18:1). По самоотверженной преданности закону взгляды автора приближаются к взглядам фарисеев (см. 4:7).
В то же время автор считает, что эллинизм и иудейское благочестие могут сосуществовать. Для их объединения автор прибегает к философии стоиков, в которой считается, что разум в добродетельном человеке доминирует над страстью. Его учение о четырех главных добродетелях («благоразумие, справедливость, мужество и воздержание», 1:18) также происходит от стоицизма. Однако хотя автор излагает свои мысли как истинный стоик, делает это он в ортодоксальной еврейской манере. Его всемогущий разум – это тот, который руководствуется богооткровенным законом, тем законом, за верное соблюдение которого умерли мученики. Четыре главные добродетели суть лишь формы той истинной мудрости, которая может быть получена только через закон Моисея (7:15–18). Более того, страсти не уничтожаются, как учил стоицизм, а регулируются (1:61; 3:5), поскольку их насадил Бог (2:21). Таким образом, эта книга может служить примером синкретизма между еврейской и эллинистической мыслью.
Автор говорит о бессмертии души. Души праведников будут наслаждаться отныне непрестанным общением с Богом (9:8, 15:2, 18:5), но нечестивые будут терпеть огненные муки вечно (10:11,15; 12:12; 13:14).
Однако он ничего не говорит о телесном воскресении, которому ясно учит 2-я книга Маккавеев.
Страдания и смерть верных рассматриваются автором как заместительные для еврейского народа, и мученичество изображается как приносящее искупление за прошлые грехи евреев (6:24, 17:19–21, ср. Мф 26:28; Мк 10:45; Рим 3:24–25; Евр 9:11–14; 1 Ин 1:7)[215].
Авторство. Имя автора неизвестно, но он явно был евреем-эллинистом, о чем свидетельствует строгая ориентация книги на еврейское благочестие и желание связать греческий образ жизни и еврейский закон.
Евсевий Кесарийский и блж. Иероним Стридонский приписывали эту книгу Иосифу Флавию, и в средневековых рукописях она включалась в его писания. Однако язык и стиль книги, а также несколько неверных исторических утверждений (таких как, например, что Селевку наследовал его сын Антиох Епифан, 4 Мак 4:15), свидетельствуют против его авторства. Кроме того, видно, что Вторая книга Маккавеев, которая составляет основу ее, была неизвестна Иосифу Флавию[216].
Время и место написания. Дату написания определить точно невозможно. Вероятно, она была написана позже, чем Вторая книга Маккавеев, и до разрушения Иерусалима. Скорее всего, она была написана в период правления династии Иродов, т. е. между концом I в. до Р. Х. и 70 г. Возможно, книга содержит некоторые христианские интерполяции (напр., 7:19, 13:17, 16:25), но они, безусловно, незначительны и поэтому не могут указывать на время ее написания.
Место написания также неизвестно, но, вероятно, автор жил или в Александрии, или в Антиохии Сирийской.
213
214
215
216