испорченный пейджер.
-Лазарь, полетишь со мной. Нет, нет, я уже оставил за тобой место в вертолёте.
Ты принёс мне солидные дивиденды, значит мой долг - и тебе принести радость.
Деньги в нашей жизни играют ключевую роль и ты не Христос, чтоб от них
отказываться.
Роскошный особняк запылал словно сено в поле. Громадные снопья искр
разлетались кто куда. Красные пятна от тени огня метались по лицам очевидцев
этого представления, так, что никто не мог отвести взгляда от бушующей
стихии.
Внутри этого добротного жилища металась некая жизненная сила. Вот она
направилась к одному из окон, но путь ей преградил огонь; тогда все её силы
устремились в верх, но и там был путь преграждён; и наконец - собрав всю себя
в один узел, эта сила ушла в подвал. Если когда-нибудь эти места посетят люди, то им будет нелегко усмирить эти природные мощные энергии, подвергнувшиеся такому издевательству.
Михалыч снизошёл со своих небес и долго толковал старцу о причинах столь
решительного шага. Мол, дело сделано, а значит, пора покидать эти гнилые
места, где нет жизненного постоянства и отправляться туда, где и хлеб вкуснее
и слаще молоко. Местом этим он назвал её величество Францию, где уже
куплен подобный особняк, но окружённый другим воздухом. А России он
оставит лишь пепел...
-Ты и там мне сослужишь службу, да и сам я на многое теперь готов - займусь
перепродажей оружия, благо тылы мои теперь основательно прикрыты.
Бросишь свои спиритуалы - и айда, в европейский бизнес! У тебя получится.
Старец был ошарашен этими словами. Глубокие познания в духовных науках
вторили ему, что где-то есть ущемление его будущего; червь озабоченности
глубоко грыз его изнутри. Надо что-то говорить, но что? Что? Для чего это всё
небо, этот горящий лихой дом и страсть непременно увидеть Элеонору?
-У меня нет денег - сказал как отрезал Лазарь.
-Да ты богат как римский патриций, друг! - закричал Михалыч и уши его
покраснели от неожиданности услышать подобную глупость. Он уже подумал, что не рехнулся ли этот чудак?
Загудел вертолёт. Квача прибежал с портфелем под мышкой, где был собран
знатный компромат на многих лиц, обременённых властью и передал его
беглому губернатору.
-Ну, всё! - выдохнул волновавшее Михалыч. -Теперь бы не разбиться, а то будет
радость гробовщикам.
-Значит, Россия вам уже не нужна? - глубоко волнующе произнёс Лазарь.
-С того края земли будем думать о неё. Куда она денется?
Старец страшно бросил на этого родинопродавца взгляд. Некая сила давила на
него коленом, била под дых, зажимала горло... Но как же Россия?
-Но ведь людей нельзя бросать на пол пути! - вскричал Лазарь и метнулся
вырвать из рук Михалыча портфель с важными бумагами. - Русские всегда
плохо жили, а был шанс дать им пищу, которая важнее каши с маслом...
Михалыч рассмеялся и стал махать руками.
-Да что ты мне мозги морочишь, дурачок деревенский! Хочешь чтоб я всю
Россию кормил? Твоя духовная пища нужна только попрошайке у метро: ему
деваться некуда, вот он и будет Бога искать как слепец - свет. А мне
благополучие, комфорт нужен! Я хорошо и красиво жить хочу! А ты не хочешь?
Лазарь молча принялся садится в вертолёт. У него пропало всякое желание
разговаривать.
Сын Михалыча Никита, насупившийся словно старый сом, показывая старцу
полусогнутым пальцем в пол летательной машины, набиравшей высоту, тоненьким голоском говорил:
-Папа послал всех в жопу.
Бегущий казнокрад, заглушая нервический смех, оправил на ребёнке рубашонку
и произнёс:
-Не в жопу, малыш, в крым-тара-рым!
Глава 8
Когда обвитый горячим воздухом вертолёт экс-губернатора коснулся площадки
международного аэропорта Владивостока, Лазарь полузакрыв лицо газетой, совсем впал в прострацию: ему чудился город, окружённый дымом и пламенем, и дикий ор обезумевших глоток взывал к небу о спасении.