Состояния потери перспектив ещё более усилилось, когда он уже сидел в
автозаке, в окружении двоих мордоворотов в форме полиции. Глубокие
морщины разрезали усталое лицо Лазаря, превратив его в некое подобие маски
вуду.
Через четыре дня, которые старец провёл в СИЗО, время удивительно нахально
выпивало его соки, терзая струны души высокомерным обращением
надсмотрщиков и сидельцев камеры. Один, с наколкой профилей Ленина и
Сталина, обходя всякий раз как планер вокруг Лазаря, цедил сквозь жёлтые
зубы: "Мать его...а ну его к собачим..."; эти гнусные слова повергали Лазаря в
нестерпимый трепет, от чего тоска и жалость к себе самому сменилась страхом
потерять управление над своим телом.
В кабинете у следователя, на подоконнике которого мухи смело сделали место
последнего упокоения, старец, высморкавшись в платок, составлявший всё его
богатство, мыслил как человек, потерявший надежду быть свободным: он
улыбался невпопад, тихо говорил и везде вставлял шальное "Спасибо!"
Чистосердечное признание, однако, он отказался подписать, не зная за собой
никакой вины.
-Но это же Вы спалили усадьбу нашего губернатора - утверждая истину, говаривал несколько раз лысый следователь, туша в пепельнице вонючие
сигареты.
Лазарь, прищурив глаза, отвечал:
-Ну что вы, куда мне болезному такие подвиги - я и в молодости Гераклом
никогда не был, а вы такое мне приписываете...
Посмотрев на этого человека в авраамовой бороде, где волоски словно черви
завивались и мешали друг другу, следователь поёрзал на стуле и начал с другого
горизонта:
-Однако, Вы не отрицаете своё участие в этом зубодробительном телепроекте
"Неканоническое житие", собирая всех любопытствующих всякий вечер?
-Да, я был посредником между народом и Богом. Разве это плохо? Посмотрите, сколько наркоманов ушли от иглы, а беспризорников обрело новые семьи... Вы
располагаете соответствующей статистикой? - еле сдерживая себя, сказал
Лазарь.
Следователь пробежал глазами по бумажке и вынул свои козыри:
-Что ж, если Вы считаете себя национальным героем - дело Ваше, но Вы
настроили против себя всех власть имущих, даже наш президент возмущён этим
шоу, где религию и духовность смешали с откровенным сатанизмом...
-Тут вы ошибаетесь: мне не дано вредить своему народу. А что касается
президента - Бог ему судья; мне же необходимо вас уверить, что я всей душой
радовался духовному пробуждению России. Часть меня всегда клонила в
сторону уйти и заняться молитвой, но большинство души отвечало на это
поступком с далеко идущими последствиями. Я страдал: мне было тяжело перед
телекамерами обнажать суть себя, но я бесконечно рад и горд тем результатом, который я и губернатор принесли русскому обществу.
Следователь прикрыл штору от назойливого солнца и присел на стол.
-Губернатор скрылся, бежал из России и теперь обитает во французской
провинции, а Вас готовы растерзать наши хищные волки. Берегитесь!
-Спасибо - глубоко задумавшись, сказал Лазарь и вышел из кабинета.
Суд состоялся спустя две недели. Весь зал был объят розовым светом, согревавшим осенние души собравшихся. Секретарь, восседавший на высоком
кресле, стучал по компьютерным клавишам кресле, составляя летопись одной
отдельной трагедии одного русского человека, на которого навешали всех
собак.
Женщина-судья, всякий встряхивая высокую причёску, из-за очков
разглядывала присутствующих.
-Подсудимый, Вы признаёте своё участие в деле, нанесшем значительный
моральный ущерб нашему обществу?
-Мне стыдно об этом говорить, но, простите, вы несёте какую-о ахинею!
Судья грозно метнула молнии.
-Ахинею несли Вы, да ещё почти каждый день на протяжении целого месяца, выдавая свои духовные подвиги сомнительного содержания за учение об
истине...
-Что есть истина? - перебил судью Лазарь.