На обратном пути, после покупки билетов и брони отеля через местного туроператора, заметил одиноко бредущую по обочине Макаронного Монстрика. Учитывая то, что основное население города и гости тусовались в местах «народных гуляний», одинокая Хёка смотрелась несколько потерянно, да и выражение на лице имела грустное.
Притормозив около Монстрика, поинтересовался, чего собственно она скучает. Разлившийся поток слов заставил прикрыть ей рот пальцем, и задуматся. Впрочем решение было в шаговой доступности, куда я взволнованно–расстроенного монстрика и уволок.
Решение было ресторанчиком европейской кухни, с отдельными кабинками, я давно выяснил что для слежки в Академ–сити нужен немалый объем пространства, для развертывания «системы наблюдения», небольшие квартиры, такие кабинки, как занимали мы — из зоны «охвата выпадали» в любом из типов наблюдения. Ну, а озаботившись заказом, приступил к беседе:
— Хёка, а теперь, пожалуйста, соберись и сформулируй, что ты хочешь сказать — это нужно не столько мне, сколько тебе, для того чтобы разобраться.
— Тома, понимаешь… — замялся монстрик испуганно смотря на меня, — мне кажется я — не человек.
— Угусь. — ухмыльнулся я, — с чем я тебя и поздравляю. Открою тебе страшную тайну — я тоже не человек. И пара миллионов населяющих наш город — тоже не люди. Эсперы, мутанты имеющие от человека немалое отличие. Из всех с кем я тебя видел, человеком, да и то условно, можно назвать Индекс.
— А почему условно? — все так же расстроенная, но заинтересованная осведомилась Монстрик.
— Ну часть истории Индекс, это её история, спроси при встрече у неё самой. Но в целом она так же обладает рядом, пусть не эсперских, но явно отличных от «человека» характеристик.
— Ясно… Но я имела в виду другое, я время от времени забываю, как оказалась в месте, где очутилась, не помню школьных друзей, точнее помню тысячи их — но без лиц и имен. Вспоминаю вещи, которых никак не могла знать. Совсем ничего не понимаю… — расстроено проговорила Хёка.
В ответ на это откровение, я на всякий случай, выпустил малого духа газов, «перемешивать» воздушные потоки вокруг нашей кабинки, и продолжил беседу:
— Так ты о том, что ты дух?
— Как дух? — удивленно уставилась на меня Монстрик.
— Ну вот так. Хотя, возможно, мы путаемся в терминологии. Для меня дух, это существо живущее не в нашем, — обвел руками окружение, — материальном мире. Отражение у нас живущего в мире ином, разного типа и разумности.
— Но… Как, с чего ты взял?
— Ну это все–таки секрет, но о твоей духовной природе я узнал еще в момент первой встречи, я вижу и различаю духов.
— Но как же, я помню…я помню многое. И никогда не была «где–то еще»…
— Смотри, как мне видится ситуация. У эсперов есть некоторое НД поле, эксперименты с которым последнее время постоянно на слуху. А ты родилась из желаний, стремлений и мечтаний миллионов эсперов Академ–сити, впитала в себя, пусть и частично, часть их воспоминаний и личности. И, к слову, по моему очень удачно, ты привлекательна как внутренне так и внешне. — подмигнул Монстрику я.
Впрочем это не слишком помогло, Хёка уставилась в стол, сжимала и разжимала кулаки, роняла слёзы и бормотала под нос «не человек… не человек». Цапнул её левой рукой за ладошку, и начал просветительски успокаивать:
— Хёка! Ты меня слышишь?
— Угу. — буркнула погруженная в пучины страдательств Монстрик.
— Тогда вспомни начало нашей беседы, «нечеловек» ты наш. Ты живешь в городе, где человек — большая редкость, или ты думаешь летать, выдыхать огонь и устраивать грозу — человеческие качества? — слушающая Хёка помотала головой, — Вот, смотрим дальше. Да, ты зародилась из мыслей и желаний эсперов. Только это не значит абсолютно ничего. У тебя есть друзья и подруги, им интересно с тобой, кстати, открою секрет, и Айса и Индекс, правда в разной степени, знают о твоей не вполне обычной природе. И что, они бегали от тебя с криками?
— Нет. Но все–таки.
— Все–таки хватит расстраиваться по пустякам. Ты, лично ты Хёка Казакири, можешь быть, если пожелаешь, человеком. А можешь, если не захочешь, им не быть, в силу твоей природы у тебя гораздо больше возможностей. Объемом знаний точно превосходишь, опытом жизни ты если не переросла, то находишься на уровне миллионов своих «создателей». Ты житель нашего города, немного странный, как мы все, наша подруга, Хёка. Да в конце концов, — потыкал я Монстрика в ладошку, — ты живая и теплая, вполне приятная на ощупь.
— Спасибо, Тома, — улыбнулась Хёка сквозь слезы, — наверное, ты прав.