– Х-сан.
«Довольно конкретно», – говорит Цукихи.
Ну, это был только её инициал.
Естественно быть настолько конкретным.
– После того, как мы оказались в одном классе в начале этого месяца, я обнаружил, что думаю о Х-сан. И это не мои фантазии. Когда я в классе, то я смотрю на её место, стоит мне отвести глаза от доски. И не только в школе. Возвращаясь домой, я пытаюсь искать её. Читая книгу, купленную в магазине, я думаю о чём-то в духе «а, Х-сан могло бы понравиться это предложение». Когда я покупаю журналы любимой серии, то думаю «ах, если я куплю этот журнал, Х-сан меня возненавидит», и тихо возвращаю его на полку.
– Брат. Не надо откровений. Я не хочу выслушивать такие подробности.
«Вот так, я не хочу слушать истории о том, что мешает моему брату покупать порно-журналы», – сказала Цукихи.
Чёрт, я написал Х-сан канной, и слова перепутались.
Кстати, «этти» – это первая буква слова «хентай» [13].
– Вот и всё, брат.
– Что всё?
– Это любовь.
Она заявила. Она заключила.
Она сделала это не с серьёзным видом, а с изумлённым, что придало ей огромную убедительность, но, как бы сказать, когда тебе что-то вот так говорят, тебе хочется поспорить.
А я был настоящим спорщиком.
– Откуда ты знаешь? Ты можешь испытывать те же чувства к тому, кого ненавидишь. Если я оставлю это чувство в покое, возможно, я привыкну к нему.
– Нет. Точнее да, но ты не… как бы это сказать.
Цукихи, сложив руки, задумалась и наклонила голову.
– Я много чего хочу сказать, но не знаю как.
– Что? Да тебе же и думать не надо для такого.
Она в положении сороконожки, которую спросили, как она ходит. Как можно догадаться по имени, это существо, у которого сорок ног. Когда его спросили, в каком порядке оно двигает ногами, оно не смогло ответить.
Ужасно.
Из-за моего глупого вопроса, Цукихи больше не сможет наслаждаться романами. Возможно, ей придётся делиться проблемами со мной.
…
Ну, я почувствовал, что в конце всё будет хорошо.
– Вот почему я сказала, что это несложный вопрос.
«Это примитивный вопрос», – сказала Цукихи.
– И у сороконожки не сорок ног.
– Ч-что?! Что ты говоришь, как это у сороконожки не сорок ног?!
Конечно, даже мне это известно, но я хотел попробовать забавную реакцию – неправдоподобно преувеличенное удивление по отношению к банальной мелочи. Однако попал под ледяной взгляд Цукихи и осел.
Что это за Фризер-сама?
– Кстати говоря, если бы Фризер и Вегета слились, разве не стали бы они элитным воином, Фритер-самой?
– Фризер и Вегета абсолютно разные, так что они не могут слиться.
Не сдавшись, я снова бросился вперёд, но реакция сестры была неожиданно спокойной. Вдобавок, она читала Dragon Ball.
– Это не связано с сороконожками. Больше похоже на обучение дошкольников умножению.
– Умножению? Что за чушь, ты говоришь, это так просто?
– Да. Пожалуйста, представь, что я сестра, которой не повезло иметь старшего брата. И этот брат не умеет умножать.
– …
Героическое зрелище.
Худшее, что только может случиться с младшей сестрой.
Какая жалость.
– А, но мне кажется, я тебя понял. Понимаешь, м-м, как там звали изобретателя лампочки? Не Томас Танковый Движок…
– Томас Эдисон.
– Да, он самый.
– А почему сначала ты вспомнил Томас, а не Эдисон, брат?
– Прости. Я очень хорошо познакомился с этим человеком, так что случайно назвал его первым именем.
– Но при этом ты назвал его Танковым Движком.
– Ну, ты понимаешь, Томас, – настаивал я. Я был настойчив в шутках. – Когда он учился в начальной школе, он спросил своего учителя: «Почему 1+1 равняется 2?», вопрос основы основ. Не об умножении, а о сложении. Он не мог понять, почему его учили так, как учили, так что он продолжал спрашивать, пока не понял.
– О, но ты говоришь так, будто между тобой и Эдисоном существует какое-то взаимопонимание, что на самом деле совсем не так, – покачала головой Цукихи. – Во всём мире, во всех эпохи, мно-о-о-огие дети спрашивали своих учителей «почему 1+1 равняется 2», но вот Король Изобретателей Томас Эдисон – всего один.
– Э?
Вот так умирают мечты и амбиции.
Вот же брюзга.
Не стой на пути вундеркиндов, которые могут стать новыми Эдисонами.
– Но даже сам Эдисон говорил в детстве: «Я стану Королём Изобретений».
– Если в то время он уже говорил это, значит, он ещё и машину времени изобрёл.
«Короче говоря, это простая вещь, которую сложно объяснить», – Цукихи вернулась к теме разговора.
– Ну, раз ты по-своему серьёзен, я не могу смотреть на тебя сверху вниз или смеяться над тобой, но позволь озвучить собственные мысли. Я думаю, что если ты задаёшься вопросом, нравится ли тебе человек или нет, это уже значит, что она тебе нравится.