– Правда, что ли?
– Если бы ты её ненавидел, ты бы не задумался об этом.
– Не то чтобы я и задумывался.
Я запутался.
Я страдаю.
Как будто я в тумане, который не рассеивается.
Я как будто пьян.
Я никогда не знал своего сердца, поэтому не могу дождаться, когда жизнь поймёт мои чувства.
Однако.
Теперь я думаю, я ошибся.
Теперь я могу думать.
Поэтому в этот раз – я хочу по-настоящему познать их.
Моё сердце, мои чувства, то и это, я хочу по-настоящему познать их.
– Интересно. Мне никогда никто не нравился.
– Никогда?
– Ни разу.
Как и Цукихи чуть раньше, я гордо выпятил грудь:
– До этого момента я никогда не влюблялся.
…
…
Как бы сказать.
Когда я это произнес, слова показались ужасно фальшивыми.
Мне показалось, будто в моей выпяченной груди появилась большая дыра. Нет, возможно, это дыра Нараку [14], которая всегда там была.
Э?
Разве я такой персонаж?
Разве это не опасно?
Выпяченная грудь подавленно опустилась, и я наклонился. Ну, в любом случае, сидеть что с выпяченной, что с опущенной грудью вредно для позвоночника.
– Ночами школьных поездок, после того, как стихнет сражение на подушках и наступит время спать, если среди собравшихся на разговор о любви и будет парень, который скажет «сейчас у меня нет девушки, которая мне нравится» – это буду я.
– Мне почему-то кажется, что отсутствие у тебя друзей как-то с этим связано.
Не твоё дело.
Мы говорим не о дружбе, мы говорим о любви.
«Не умеет заводить друзей потому что не умеет любить», да что с головами нового поколения творится.
– А теперь позволь мне объясниться.
– Я не хочу слушать твои объяснения.
– Слушай!
– Не хочу!
– Это приказ братана!
– Ух… ну, если это приказ братана, ничего не поделаешь.
Сеструха дала согласие.
Похоже, она согласилась выслушать мои объяснения.
– Ночи школьных поездок – это хороший пример, но тебе не кажется, что в школе есть какое-то странное давление вроде «я должен кого-то любить»?
– М-м, – Цукихи отреагировала. Похоже, то, что я сказал, оказалось на удивление точным, и она не ожидала этого.
– Я называю это любовным давлением. В чём-то схоже с твоими подружками, которые приходят за советом, но, как бы это сказать… В воздухе возникает давление, заставляющее людей сближаться, и мне это не нравится.
– Мне кажется, ты слишком любишь спорить, но ты прав в том, что в школе любовь побеждает. Я считаю, что это вполне естественный результат запихивания кучи парней и девушек в одно место. Однако, – Цукихи временно согласилась. Или, скорее, сделала вид, что согласилась. – Возможно, в этом и заключается причина того, что людей интересует любовь, но это не повод не любить людей, – сказала она. – У тебя возникали гнетущие настроения, но это не повод не любить людей.
– Не повод, ха.
– Это оправдание.
– Верно.
– Извинись.
– Мне жаль.
Я извинился.
Она выдавила из меня извинение.
Из меня, с рождения ни перед кем не склонявшего голову.
– Не ври.
– А, да, госпожа. Мне жаль. Я постоянно создаю проблемы Цукихи-сан.
– Вернёмся к теме.
– Как пожелаете.
Мы вернулись к теме.
Я говорил о том, что Арараги Коёми никогда никого не любил.
Я чувствую, что в этой беседе с Цукихи мы возвращались к теме необычно большое количество раз.
– Действительно. Если подумать, ты ни разу не приводил домой девушку… хотя парней ты тоже не приводил.
– Ну да. Потому я и не знаю, нравится мне кто-то или нет. Это словно язык другого мира.
– Но когда ты видишь то же самое в аниме, манге или дорамах, разве ты этого не понимаешь?
– Да я не то чтобы не понимаю, просто это вымысел. Это всё равно что поверить в существование драконов. Когда ты видишь стильную романтическую историю, ты думаешь: «О, круто. Мне это понравится»?
– Хм. Ты прав.
– Так говорит человек, поставивший себя на одну ступень с Эдисоном, – проворчала Цукихи. Похоже, сравнению с драконами недоставало убедительности, поэтому я предпочёл другое сравнение.
– После того, как ты прочитала Гарри Поттера, ты веришь, что можешь использовать Кафризл?
– Судя по твоим словам, ты Гарри Поттера не читал [15].
Моя попытка продолжить наступление провалилась.
К сожалению, заклинания огненного типа на Огненных Сестрах не работают.