Не в пример падению с четвертого этажа.
Я рухнул вниз вместе с лифтом и полностью потерялся под его обломками. Не было времени для того, чтобы обращать внимание на боль, но где-то на задворках мозга билось осознание того, что очень скоро этот отчаянный полет аукнется мне долгими часами страданий. Стряхнув с себя обломки, я поднялся, подпрыгнул и на лету вышиб одну из створок дверей, ведущих на первый этаж. Отдача от собственного удара бросила меня обратно: пришлось во второй раз почувствовать, каково это – падать на мешанину из дерева и металла. Позвоночник, и без того выдержавший за сегодняшний день немало испытаний, едва не сломался.
Спешить, спешить, спешить. С каждой секундой выполнения боевой программы силы утекают из моего многострадального тела. Впрочем, убегать осталось совсем недолго.
Из подъезда я не выскочил, а вышел аккуратно, опасаясь нарваться на пулю.
За ночь намело кучу снега, но теперь, под утро, он превратился в вязкую жижу, напоминавшую цветом и консистенцией горячий шоколад. Других сравнений я старался не подбирать.
Возле подъезда стояли штук пять авто на любой вкус и четвёрка мотоциклов. Я выбрал себе чёрный «чоппер» с огромным хромированным черепом на вынесенной далеко вперёд «вилке», завёлся, развернулся и помчался куда глаза глядят – лишь бы подальше отсюда.
Холодный сырой ветер хлестал меня по лицу, будто влажной тряпкой. Мощный мотоцикл тихо урчал новеньким двигателем и бодро катил по пустому ночному городу. Хорошо, что мне не попался любитель старинных двигателей внутреннего сгорания и спортивных глушителей, иначе найти меня было бы проще простого – достаточно просто следовать за звуком. Первым делом нужно было немного попетлять по улицам, дабы запутать следы и сбить с толку погоню. Это я проделал настолько блестяще, что едва не потерялся сам.
Всё-таки сбежал.
Да, я вырвался, но заплаченная за это цена заставляла задуматься о суициде.
У меня не осталось сил, в груди застряли две пули, всё тело ободрано после поездки верхом на лифте, а спина грозит отказать с минуты на минуту. Ситуация совсем безрадостная. Нужно было срочно найти какую-нибудь еду и место для того, чтобы зализать раны. Замороженный бургер, который я забрал из дома, нисколько не помог – я еле сумел запихнуть его в себя во время короткой остановки на перекрёстке. Жрать хотелось так, что даже мысль о каннибализме уже не казалась такой отвратительной.
Впрочем, во всём нужно искать и позитивные стороны. Например, у меня есть транспорт и оружие (я умудрился не потерять кольт), и это чертовски грело душу.
Через двадцать минут я понял, что больше не в силах выносить голод, и остановился для того, чтобы ограбить придорожный магазин. Я не питал иллюзий по поводу того, что меня кто-то покормит бесплатно, поэтому и решился на подобное. Да уж, офицер Морт. Если скатываться – то на самое дно. Последние несколько лет моей жизни были не самыми лучшими, но и они казались безоблачно счастливыми в сравнении с тем, что я пережил за предыдущие несколько часов.
Мотоцикл был припаркован на улице, возле ржавого пожарного гидранта, а сам я, вновь замотав лицо шарфом и вытащив пистолет из кобуры, направился к ярко светившимся дверям круглосуточного магазинчика, приютившегося рядом с автобусной остановкой.
Эйдер Морт, в своё время один из лучших копов отдела внутренних расследований, распахнул двери пинком, взял на прицел жирного охранника и крикнул стоявшей за кассой некрасивой женщине в желтой рубашке-поло:
- Пакет! Достань пакет, сука!
Та коротко взвизгнула, но повиновалась. Сорвала с крючка белый пластиковый пакет, открыла кассу и собралась выгребать оттуда наличные, но я её остановил и указал стволом на полку с энергетическими батончиками:
- Не двигаться! Шоколад!
Продавщица не понимала, чего от неё хотят, пока я не рявкнул:
- Вытащи жопу из-за кассы и сложи в пакет эти долбаные шоколадки!
Я был очень странным грабителем. Деньги меня действительно не интересовали – по крайней мере, те, которые были напечатаны на бумаге и не имели практически никакой цены из-за инфляции. Вот от сотни-другой новых кредитов я бы не отказался, но украсть их вот так – с пистолетом наголо - было просто невозможно.
- Теперь к холодильнику! – когда кассирша очистила почти всю прикассовую зону от шоколадных батончиков, я указал стволом в другую сторону. - Десять банок NRG! Больших! Живо, тварь!
Охранник всё это время сидел и с ужасом таращился на меня. Его синяя рубашка с коротким рукавом мгновенно намокла подмышками, и это было просто омерзительно.
Пакет получился очень увесистым.
- Никто. За мной. Не идёт. Буду стрелять! – отчеканил я и выскочил обратно на улицу, где уже светало.
Мельком взглянув на своё отражение в стеклянной двери, я понял, что представлял собой ужасное зрелище. Грязный, ободранный, окровавленный, с огромной вмятиной во лбу и блестящими глазами сумасшедшего, под которыми залегли чёрные тени.
Забросив пакет в кофр и вынув оттуда пару батончиков, я вскочил в седло и помчался прочь, пытаясь одновременно вести мотоцикл и есть. Получалось хреново, но голод немного отпустил. Интересно, на сколько кило я похудел за сегодняшнюю ночь? Какая-нибудь фотомодель-анорексичка все локти бы сгрызла от зависти.
Нужно было убираться из района и чем скорее, тем лучше. Рано или поздно Коромальди и его головорезы загонят меня в угол, и тогда не помогут ни полицейские имплантаты, ни опыт, полученный в многочисленных переделках.
Ночь заканчивалась, начиналось утро, и я надеялся, что оно не станет для меня последним.
4.
Всё было очень плохо. Настолько, что хуже просто некуда. Впрочем, зная, насколько я везучий, ожидать счастливого спасения было бы просто наивно. Коромальди, старый сукин сын, не побоялся перекрыть все выезды из района.
Не доезжая до гейта – ворот из одного района в другой - я попал в жуткую пробку. Ехавшие по встречной полосе водители показывали знаками, что пути дальше нет - и нам придётся развернуться. Проехав между плотно стоявшими рядами машин и вдоволь надышавшись их выхлопными газами, я увидел, что именно произошло.
Ворота огромной серой махины из металла и бетона, перекрывавшей проезд по мосту-эстакаде, были надёжно запечатаны, а рядом (было хорошо видно) бродили, по предварительным подсчетам, где-то два десятка вооружённых людей. Водители были в отчаянии – они не придут сегодня на работу, а это означало мгновенное увольнение без выходного пособия. Но несмотря на это с людьми Коромальди спорить никто не решался - машины разворачивались и ехали обратно по свободной полосе.
Развернулся и я, но, по понятным причинам, не доезжая до гейта. Поймал в спину кучу завистливых взглядов – неповоротливые развалюхи, купленные в кредит, никак не могли соперничать с мотоциклом в маневренности.
Хорошо, что мои мозги не имеют прямого доступа к Сети, как почти у всех жителей Нейро-Сити. Слушать жалобы неудачников в Brains не было никакого желания.
Не нужно было быть нобелевским лауреатом, чтобы догадаться – остальные гейты тоже перекрыты. Коромальди серьёзно подошёл к делу. Я прекрасно понимал, как делаются подобные дела, и знал, что следующим шагом станет какое-нибудь видеообращение к гражданам, обещающее награду тому, кто меня найдёт и пристрелит. Если с несколькими десятками охотников за головами я ещё мог играть в кошки-мышки, то, когда против меня будут все местные…
Пасмурное утро накрыло Нейро-Сити серым покрывалом уныния. Я ехал обратно, стараясь выбирать самые глухие и безлюдные улицы, надеясь хоть ненадолго затеряться. У мотоцикла кончилось горючее, и я, припарковав его в замусоренном темном проулке между домами, двинулся дальше пешком, прихватив из кофра пакет с награбленными шоколадками и энергетическими напитками.
Я как следует насытился по пути к гейту, но продолжал запихивать в себя шоколад едва ли не насильно, до тошноты и чувства заполненного до краёв желудка. Сказал бы мне кто-нибудь в детстве, что я возненавижу шоколад и сладкую газировку…