Отчитавшись перед мадам Море о выполненной работе. Аврора попрощалась и быстро ушла. Почти бегом добравшись до кафетерия, она бросила на первый попавшийся столик свои вещи и направилась к буфету за едой.
Набрав полный поднос всего мало-мальски съедобного, она вернулась на место и жадно съела большой сандвич и кусок пиццы. Только почувствовав небольшое насыщение, она вынула из сумки сборник Шарля Бодлера. Неторопливо уничтожая остатки пищи, девушка погрузилась в чтение.
Даже если бы кто-то спросил, почему этот мрачный эксцентричный поэт был в числе ее фаворитов, она вряд ли смогла бы дать четкий ответ. Он ей просто нравился…
Каждый раз, открывая старый потрепанный томик, принадлежавший когда-то ее матери, она словно покидала телесную оболочку и уносилась в другой фантасмагорический мир. Мир без четких очертаний, наполненный мрачными цветами и нереальными образами. Мир, где жила боль, загнанная в самые дальние уголки подсознания. Туда, где царили преимущественно темные цвета: черный- цвет ночи, фиолетовый- цвет меланхолии и одиночества, бордовый- цвет агонии, красный- цвет крови…
Каждый раз эта странная поэзия открывала неведомые шлюзы в ее душе. И словно наяву Аврора видела то, чего не знали другие. Словно она опять была маленькой девочкой, и видела дом. Ее дом! Она явственно видела белые стены, забрызганные красной кровь… Ею был залит пол, по которому она шла. Ее крохотные ступни увязали в багряно красном. Липкая кровь испачкала оборки на краю ночной сорочки, и Аврора почти почувствовала ее острый соленый запах с ощутимой примесью металла. Горло сдавило, рот наполнился слюной, внутри поднялась буря страха и отвращения.
– Девушка, можно к вам присоединиться? – этот дерзкий оклик вырвал ее из оков воспоминаний.
Аврора не сразу поняла, кто перед ней стоит но, тем не менее, приготовилась к высшей степени язвительному ответу. С решительным видом она оглянулась и даже растерялась, увидев перед собой Алека. Он стоял в окружении еще троих парней и улыбался на все тридцать два, а его друзья настороженно ждали чуть поодаль. Все слова застряли у нее в горле, сил хватило только на одобрительный кивок.
– Знакомься, это Уильям, Франсуа и Жан!
Аврора улыбнулась каждому парню по очереди, стараясь запомнить черты сероглазого брюнета Уильяма Пере, и зеленоглазых блондинов Франсуа и Жана Пуссен. Нахмурившись, она подумала, что последнее время в ее жизни появилось слишком много молодых людей.
И как по команде в памяти всплыл тот парень, что последние дни портил ей кровь. Хоть он и был редкостным кретином, все-таки он был недурен собой! Поморщившись, Аврора отогнала от себя его образ. Хотя, если выбирать то лучше уж этот невоспитанный, но такой хорошенький варвар, чем залитые кровью призраки ее прошлого!
Она ненавидела себя за это! 3а эту острую необходимость вновь и вновь доставать сборник стихотворений и воскрешать в памяти те события. Причиняя себе страдания, пробовать на вкус воспоминания. Смаковать их и зачерпывать из бездонной чаши боль от невосполнимой утраты.
Темный демон памяти молчаливо ожидал своего часа. И когда Аврора меньше всего этого ожидала, он вонзал в нее свои ядовитые когти, захватывая все ее сознание. Это было страшно! Даже приступы головной боли в сравнении с этим были так, легким недомоганием
Аврора приказывала себе не притрагиваться к потрепанному томику, но непослушные руки сами тянулись к нему. Только Алина видела, что страницы этой книги деформированы, потому что насквозь пропитаны слезами. На титульном листе была надпись: «Рианон Маккинли, от Богом данного». Никто не знал, что значит эта запись, и кто мог сделать ей этот подарок, но при жизни женщина очень им дорожила. На похоронах родителей Аврора не присутствовала, и сборник Бодлера был привезен Алексом после того, как он разобрал вещи родственников.
– Аврора, а это ты все себе взяла? – любезно спросил Жан.
– Да, а что? Я люблю поесть! – улыбнулась Аврора, стараясь выглядеть дружелюбно.
– Это немного удивительно! Девчонки предпочитают овсянки и йогурты! – поддержал его Уильям.
– Бросьте, парни! Это же издевательство над собой! Строить из себя леди, есть, как птичка, а потом всю ночь мучиться от урчания желудка? Ну, нет, это не по мне! Мне лучше плотно перекусить, а потом побегать и поупражняться! – простовато ответила Аврора, с аппетитом поглощая кусок пиццы и не понимая, насколько очаровательна ее простота.
Потом разговор зашел о видах спорта, кому какой нравиться, о последних кинопремьерах, и прочей ерунде. Парни вели светскую беседу, были весьма вежливы и предупредительны, а Аврора, будучи особой совершенно не искушенной в этих вопросах, не смогла сразу догадаться о том, что с ней просто-напросто флиртуют! Когда же показатель вежливости стал слишком зашкаливать до нее наконец «дошло». Со смесью возмущения и недоумения она воззрилась на Алека, но он только проказливо улыбался!