В старой части города, помимо всего прочего, располагалось старинное аббатство. Точнее, когда то это было аббатство. После того, как обитавший здесь орден был упразднен, чудесную постройку отдали под пансион для девочек из благородных семей.
Сейчас, спустя почти две сотни лет, после нескольких реконструкций, и десятков переаттестаций старому пансиону было присвоено звание колледжа. Это была уже не одинокая постройка, окруженная старым фруктовым садом. Здание аббатсва было переоборудовано в учебный корпус, недалеко от которого располагалась громадная библиотека, где хранились бесценные издания. Дальше был построенный стараниями выпускников современный кафетерий. На небольшом расстоянии от них, но достаточно далеко от старинных кованых ворот, располагались общежития – мужское и женское, от них к выходу за пределы колледжа вела обсаженная акациями аллея.
Репутация колледжа была достаточно высока, и потому сюда ежегодно со всей страны стекались представители золотой молодежи, а иногда и просто отличники. С десяток лет назад одним из богатых выпускников был учрежден грант для отличников из других стран. Подобной компании порой было весьма трудно уживаться вместе и потому директору колледжу месье Шарлю Люка, и его секретарю Лукасу Дюра приходилось проявлять чудеса дипломатии, чтобы все жили мирно…
Две девушки вышли на крыльцо учебного корпуса, медленно прошествовав, остановились у самых ступенек и окинули сад скучающим взглядом. Глядя на них, ни у кого не возникало сомнений, что это – сестры. Дочери Александра де Боло – Алина и Аврора. Обе невысокого роста, худенькие, со схожими чертами лица. Отличались только волосы и цвет глаз: Аврора обладала буйной рыжей шевелюрой и насыщенно зелеными глазами, унаследованными от матери, а Алина была золотистой блондинкой с глазами цвета янтаря, доставшимися от отца.
Некоторое время девушки стояли неподвижно, тихо переговариваясь, потом Алина сорвалась с места и вприпрыжку понеслась вниз по длинной лестнице, вызвав легкое фырканье расположившихся на перилах девиц, и неодобрительное цоканье сестры.
Подкатив глаза и покачав головой, Аврора неторопливо начала спускаться. Держа спину ровной, правую руку согнув в локте она с невозмутимым выражением лица сошла вниз, тряхнула пушистой гривой волос и выгнув бровь пробормотала:
- Когда-нибудь ты свернешь себе шею Алина!
- Ну, извини, я не такая леди как ты! – сделала шутливый реверанс сестра и, резко крутанувшись, взвизгнула.
- Ужас! – только и проговорила ее сестра и, заложив за ухо надоедливую прядку, пошла вперед.
- Пошли в сад! – распахнув глаза и в упор глядя на сестру, заговорщицки проговорила Алина.
- Нет! – безапелляционно проговорила Аврора, стараясь обойти девушку.
- Ну, Аро, погода такая стоит, давай пообедаем на свежем воздухе! – хлопая ресничками, с ангельским видом проговорила Алина, не пропуская ее.
- Погода, конечно, замечательная, но весеннее тепло обманчивое, не хочу, чтобы нас продуло!
Скривив лицо в глупой гримасе и, высоко подняв брови, Алина прогнусавила:
- «Не хочу, чтобы нас продуло»… Ты себя-то слышишь? Это вообще ты говоришь, или в тебя что-то вселилось? Аро, ты юная девочка, но ведешь себя как старуха, ей-Богу!
- Грядет конец года, пару месяцев и все – дом милый дом! Я не хочу из-за болезни пропускать занятия!
- Честное слово, ночью, когда ты уснешь, я задушу тебя подушкой, чтобы ты, страдалица наша, так не мучилась в этом бренном и насквозь прогнившем мире!
Прищурившись, Аврора пару секунд сверлила сестру испепеляющим взглядом, а потом, круто развернувшись, свернула с асфальтированной дорожки и, ступая прямо по газону, пошла вглубь сада.
- Ну, вот, и стоило спорить? Если все равно будет по моему – довольно пробормотала себе под нос Алина и осторожно, стараясь не увязнуть в еще сырой земле, побрела следом.
***
Стайка девушек на перилах продолжала беседовать, как ни в чем не бывало, и только взгляд одной был прикован к ненавистным де Боло. Если бы взглядом можно было убивать, то на месте обоих сестричек уже давно лежала горка растерзанной плоти. Откинув назад волосы, она постаралась не хмурить лоб, на котором уже появилась первая морщина. Светло-голубые глаза, которые, можно было бы назвать красивыми, если бы в них не было столько злобы и ожесточенности, сейчас неотрывно следили за удаляющимися сестричками. Когда они были достаточно далеко, она презрительно фыркнула:
- Пигалицы!
Осмотревшись по сторонам, она ожидала одобрения со стороны других, но девушки, как всегда, держали нейтралитет, не желая быть втянутыми в бессмысленное противостояние с де Боло.
- Пустышки! - в тон ей проговорила Эмили Лефорж, ее неизменная и единственная соратница в этой борьбе.
Лично она не питала такой уж острой неприязни к де Боло, ну, жили они рядом, Лизу они первыми никогда не задевали, даже наоборот… Но не могла она не поддержать свою, по сути дела, единственную подругу в колледже. Их дружба началась с первого дня в Соспэле. Обладая бесспорными лидерскими качествами, Лиза легко смогла подчинить себе Эмили, сделав своей тенью. Поддерживая подругу всегда и везде, даже когда та была откровенно не права, Лефорж становилась объектом насмешек для многих студентов, но ничего поделать не могла. Она боялась, что, отойдя от Лизы, останется вообще одна… Была, конечно, еще одна девушка – их соседка по комнате, студентка из Великобритании, получившая грант, но по инициативе все той же Лизы они объявили на нее травлю. Причем, причин к тому вовсе не было… Просто Лиза с первого взгляда невзлюбила тихую, как мышка, стипендиантку и решила полностью испортить ей жизнь, в чем Эмили ей только помогала.