Выбрать главу

Я стоял под палящим солнцем с другой стороны ворот и улыбался. Здесь солнечный свет был ярче, поскольку отражался еще от белой кладки и окон дома. А воздух был каким-то странным - очень густым и теплым. Когда я посмотрел сквозь ворота на Ричи, мир вокруг него казался серым и мрачным, словно с той стороны наступила осень. Он стоял и покусывал нижнюю губу. Трава под ногами так блестела на солнце, что на нее было больно смотреть. Красные, желтые, лиловые и оранжевые цветы радовали глаз и пахли настоящим летом. Вокруг деревьев, статуй и подъездной дорожки висело марево. Воздух был таким теплым, что по телу у меня прошла легкая дрожь. Закрыв глаза, я произнес:

            - Красота.

            Это слово я обычно не произносил при Пикеринге.

            - Хотел бы я здесь жить, - сказал он и широко улыбнулся.

            Мы оба рассмеялись и обнялись, чего никогда до этого ни делали. Все мои прежние тревоги казались какими-то ничтожными. Я почувствовал, будто стал выше и могу идти куда угодно и делать все, что захочу. Знаю, Пикеринг почувствовал то же самое. Слова Ричи казались нам глупыми, и сейчас я их даже не помнил.

            Защищенные нависающими ветвями деревьев и высокой травой, мы стали подниматься к дому, держась края дорожки. Но спустя какое-то время я немного занервничал. Дом оказался больше, чем я его себе представлял первоначально. И хотя мы никого не видели и не слышали, я почувствовал, будто мы идем в тихое, но многолюдное место, откуда за нами наблюдает множество глаз. Следит за нами.

            Мы остановились возле первой статуи, не полностью скрытой зеленым мхом и мертвыми листьями. Сквозь ветви дерева мы сумели разглядеть двух каменных детей, стоящих обнаженными на мраморном постаменте. Мальчика и девочку. Они улыбались, но как-то не по-доброму, поскольку зубы у них были оскалены.

            - У них вскрыта грудь, - сказал Пикеринг. И он оказался прав. Каменная кожа на груди у каждой статуи была оттянута в стороны, а в вытянутых, сложенных лодочкой руках лежали комочки с прорезанными в мраморе кровеносными сосудами - их маленькие сердца. Хорошее настроение, посетившее меня у ворот, куда-то улетучилось.

            Солнечный свет, проникавший сквозь деревья, ронял на нас полоски света и тени. С выпученными глазами и пересохшими ртами мы двинулись дальше, осматривая некоторые статуи, встречавшиеся нам на пути. Мы не могли удержаться. Статуи будто притягивали наши взгляды, заставляли догадываться, что за фигуры выглядывают из-за листвы, веток и плюща. Там было какое-то жуткое, закутанное в ткань существо, выглядевшее слишком реалистично для каменного изваяния. Его лицо было настолько отвратительным, что я не смог долго на него смотреть. Когда я стоял под этим существом, мне почудилось, что оно раскачивается из стороны в сторону и вот-вот прыгнет на нас с постамента.

            Пикеринг, идущий впереди, остановился и посмотрел на следующую статую. Помню, он съежился в тени фигуры и уставился себе под ноги, будто боялся поднять глаза. Я встал рядом с ним, но тоже не смог долго смотреть на статую. Рядом с уродливым типом в накидке и большой шляпе стояла маленькая фигурка в рясе с капюшоном, из рукавов у которой торчали какие-то похожие на змей отростки.

            Я не хотел идти дальше и знал, что эти статуи еще долго будут мне сниться в кошмарах. Оглянувшись на ворота, я удивился, как далеко мы от них ушли.

            - Я, наверное, пойду назад, - сказал я Пикерингу.

            Тот даже не стал называть меня трусом. Видимо, не хотел ссориться и оставаться наедине.

            - Давай просто заглянем в дом по-быстрому, - предложил он. - Стащим оттуда что-нибудь. Иначе никто не поверит.

            Одна мысль о приближении к белому особняку с его глядящими на нас окнами, заставила меня занервничать. Дом был четырехэтажным, и в нем, похоже, были сотни комнат. Окна верхних этажей были темными, поэтому за ними ничего не было видно. Окна нижних этажей были заколочены досками от посторонних.

            - Нет там никого, зуб даю, - сказал Пикеринг, пытаясь подбодрить нас. Но на меня это не подействовало. Он уже не казался таким смышленым и крутым как раньше. Просто глупый мальчишка, который не понимает, что творит.

            - Не пойду, - сказал я.

            Он отошел от меня. - Ладно, я пойду один. А потом расскажу всем, как ты остался ждать снаружи. Его голос звучал слишком мягко для обычной угрозы. И все же я представил его ликующую рожу, когда нас с Ричи назовут "зассыхами". Несмотря на то, что я перелез через ворота и зашел так далеко, моя роль будет ничтожной, если Пикеринг дальше пойдет один.