Металлическая дверь внизу открывается со скрипом, затем звонко захлопывается. Стук каблуков привлекает мое внимание, мой пульс учащается. Мне знаком этот звук. Грэйс надела свои крутые сапоги – сапоги, в которых она всегда появляется в моих снах.
Да. Мне снится Грэйс Колье. Ну и что?
– Ты опоздала, – говорю, чтобы взбесить ее. Однако в ответ получаю лишь тишину.
Отлично. Мы вернулись к взаимному игнору. Но, когда я смотрю на нее, она не делает вид, будто меня не существует. Нет, Грэйс стоит на месте с отвисшей челюстью и округлившимися глазами.
– Что?
– Ты вычистил все эти шкафчики? Сам?
– Ох. Да. Я просто все опрыскал и примерно полчаса потратил, отдраивая их. Это дает шанс "Агент Оранж" развеяться.
Ее губы дергаются, слышится звук, который, по-моему, вполне можно принять за смех. Не могу утверждать.
– Да, думаю, эта гадость вполне может уничтожить джунгли, одни или парочку. – Она вешает свой рюкзак на тележку, хватает перчатки и принимается за дело.
– Ну, и где ты была?
– Пришлось добираться пешком. Мама по-прежнему не разрешает мне брать машину, а ей нужно было пораньше на работу уйти.
Она шла в этих сапогах? Боже.
– Фигово. Эй, почему ты мне не позвонила? Мы бы тебя подвезли.
Ее брови ползут вверх.
– А) У меня нет твоего номера. У меня есть номер твоего папы. Плюс, вчера ты довольно ясно дал понять, что ездить с тобой – не очень хорошая идея.
Я сую свою голову в шкафчик, делая вид, будто там попалось что-то, требующее особенно тщательного соскабливания, бормочу извинения, но, когда Грэйс уходит дальше по коридору, отклоняюсь назад, чтобы посмотреть; мои глаза прикованы к ее виляющей заднице.
***
Где-то в районе часа дня мой живот громко урчит. Грэйс бросает на меня взгляд с ухмылкой. Она с ног до головы одета в черное. Ее глаза подведены этим странным способом, как у Клеопатры, который Грэйс так любит, но губы не накрашены.
Не могу перестать пялиться на них.
– Ага. Время для ланча. Ты свой принесла?
Она пожимает плечом.
– Да. Опять сэндвичи.
У меня в бумажнике сколько, тридцать или сорок баксов? Я достаю его, чтобы проверить.
– Оставайся на месте. Я сбегаю через дорогу. Принесу тебе что-нибудь.
Грэйс опять пожимает плечами и возвращается к мытью шкафчиков. Я выхожу из здания. Как только за мной захлопывается дверь, дышать становится легче. Дует прохладный ветерок, который ощущается великолепно после того, как я надышался апельсиновыми испарениями, поэтому какое-то время стою возле двери и просто смотрю на команду по лакроссу. Тренер Брилл орет на Кайла, размахивая руками, словно коп-регулировщик. Я смеюсь. Кайл, скорее всего, пропустил мяч. Случается порой. Не страшно.
Перебегаю через парковку и двигаюсь к главной дороге. На противоположной стороне улицы, вниз примерно на полмили, расположена пиццерия. К тому времени, как добираюсь до нее, мой желудок выворачивает себя наизнанку. Я уминаю три куска в пиццерии, потом заказываю еще два для Грэйс.
Получается, я у нее в долгу, раз она кормила меня всю неделю.
Я вздрагиваю от вдруг раздавшегося автомобильного сигнала. За рулем девушка. Осматривает меня оценивающе. Распрямляю плечи и улыбаюсь в ответ. Спасибо, детка. Возвращаюсь обратно по подъездной аллее, ведущей от магистрали к школе. Она длинная и ветреная, вдоль нее по сторонам растут массивные деревья. Грэйс идет по этой аллее к игровому полю. Она достает свою здоровенную камеру, наводит фокус прямо на Зака. Грэйс не заметила меня. Хоть нас и разделяет стоянка, невозможно не заметить напряженность ее тела, ее лица.
В самом деле, что, черт побери, происходит? Почему она здесь, тайком фотографирует Зака, если так сильно его боится? Должен ли я разоблачить ее? Должен ли притвориться, будто не видел ее? Должен ли я рассказать Заку? Твою мать, я не знаю. Вернувшись в здание школы, кладу пакет с двумя кусками пиццы для Грэйс на тележку. Надеваю перчатки и поворачиваюсь к шкафчикам, задев ногой какую-то мелочь, лежащую на полу, которая со стуком рикошетит от противоположной стены. Приглядевшись, обнаруживаю, что это металлическая заклепка – наверно, одна из миллиона с сапог Грэйс. Сунув ее в карман, приступаю к работе. Проходит пять минут, потом десять. Я слышу, как в женском туалете спускают воду, и резко оборачиваюсь. Каким образом она вернулась внутрь, что я даже тяжелую металлическую дверь не услышал?
Она подходит ко мне, поэтому я указываю на пакет.
– Купил тебе пиццу.