– Грэйс, чего ты хочешь?
Эндорфины после нашего танца все еще свободно носятся по венам; я не чувствую даже толики грусти, отвечая:
– Я хотела растоптать его, мам. – Сжимаю пальцы в кулак. – Я хотела ударить его по самому больному месту, добиться его исключения из команды по лакроссу. – Разжав кулак, роняю руку на бедро. – Но этого не произойдет. У него слишком много фанатов. Зак мог бы ограбить банк, и они все сказали бы, что банк это заслужил за хвастовство деньгами. Поэтому я угомонюсь, – говорю, пожав плечами. – Я бы порадовалась, если бы в школе ко мне опять начали относиться как к человеку, а не как к сломанной игрушке Зака.
Мама обмахивает свое лицо.
– Ты не уедешь на семестр в Европу, да?
– Нет. Я не сбегу, мам.
– Вот она, моя девочка. – Она улыбается, я же хмурюсь.
– Ладно, я реально сбита с толку. Почему ты настаивала на поездке заграницу, если не хотела, чтобы я уезжала?
– Грэйс, я просто желаю тебе счастья, чего бы то ни стоило. Если хочешь сбежать и спрятаться – хорошо. Если хочешь встретить вызов с достоинством и бороться – тоже хорошо.
Я глубоко вздыхаю.
– Да. Может быть. Европа звучит заманчиво. Очень. Но…
– Но?
– Но у меня такое ощущение, что я действительно сбегу. Спрячусь. Ты удалила мой аккаунт с Фэйсбука, и я понимаю, зачем ты это сделала. Однако мне кажется, я не должна была заткнуться, или извиняться, или поменять свой стиль ради кого бы то ни было. – Приподнимаю волосы со своей влажной шеи. – Только волосы так оставлю. Они мне, вроде как, нравятся выпрямленными. – Откинув прядь за плечо, встаю. Мне нужно смыть весь этот пот и переодеться, но мама хватает меня за руку.
– Грэйс, по поводу твоего папы. Ты должна знать кое-что.
Я снова сажусь, хмурясь.
– Что?
– Он… ну, его вчера арестовали.
– Что? – Мои глаза расширяются. – За что?
Мама качает головой, не встречаясь со мной взглядом.
– Ну, после того, как папа отвез тебя домой, он разозлился и приехал в школу, пообщался с несколькими игроками. Тренер вызвал полицию, но твой отец ушел до того, как патруль прибыл туда, поэтому офицеры отправились к нему домой.
Я подскакиваю.
– Так поехали. Давай же. Мы должны ему помочь.
– Милая, расслабься. Он дома. Его не задержали. Обвинения сняты. – Мама поднимается, кладет руки мне на плечи, останавливая мои маниакальные метания. – Кристи недовольна, но в остальном все в порядке. Я рассказала тебе только затем, чтобы ты увидела – папе не все равно. Ему сложно совладать с эмоциями и выразить себя. Поверь мне, он в бешенстве из-за того, что с тобой случилось, а то, что полиция умыла руки, злит его еще сильнее. Но больше всего он злится на себя, потому что не смог тебя защитить.
Я горько усмехаюсь на это.
– Может, в таком случае ему не следовало нас бросать.
– Грэйс, – говорит мама и приподнимает мой подбородок. – Ну же. Будь справедлива. Я тоже не рада, что папа ушел, но, даже если бы он остался, ты бы все равно одевалась так, как одеваешься, и делала то, что делаешь, невзирая на его неодобрение, верно?
Нет! Ладно, возможно, но все же. Со вздохом поражения переминаюсь с ноги на ногу, ничего не ответив.
– Я не хочу, чтобы ты его ненавидела.
– Я не ненавижу. – Я ненавижу лишь Кристи и всю ее Клевость.
– Хорошо. – Мама быстро пожимает мои плечи. – Давай переоденемся, я тебя подвезу.
Мы поднимаемся на второй этаж, и я решаю надеть свой самый крутой наряд. И не важно, сколько бровей взметнется вверх при виде меня.
Глава 20
Йен
К тому моменту, когда моя комната – до сих пор чистая, кстати – наполняется светом, я уже бодрствую. Плохо спалось, а когда наконец-то задремал, мне начали сниться странные сны. Я видел Зака и Грэйс. Будто наблюдал за ними, пока они… Ох. Не хочу об этом думать. Она знала, что я рядом, все время смотрела на меня своими великолепными ясными глазами, умоляя о помощи.
Но я просто стоял на месте.
Потом Зак глянул на меня и кивнул, словно я там ради него, потому что мы друзья. Товарищи по команде. Как будто это моя обязанность.
Запускаю пальцы в волосы с громким вздохом. Еще один день. Остается вытерпеть всего один день с ней.
Сомневаюсь, что смогу, и загвоздка вот в чем – я не знаю почему. Почему Грэйс продолжает действовать мне на нервы? Почему я выхожу из себя, когда она вздергивает подбородок и презрительно ухмыляется мне? Почему она вообще была с Заком, если ей так нравился я, черт побери? Почему она позволила ему…