Война закончилась, в столицу вошёл Белый Орден во главе с императором. Рассказывали, что в самом конце сражения за столицу, когда белые уже фактически победили, в небе появились три серых дракона, вполне способные испепелить всё белое воинство, но их уничтожил серебристый дракон, с которым потом беседовал император. Рассказы на эту тему сильно отличались друг от друга, содержали множество фантастических подробностей и вообще звучали недостоверно. И хотя сердце Эврара дрогнуло при словах «серебристый дракон», он не стал ничего уточнять и даже не попытался очистить от вымыслов сей факт, на глазах превращавшийся в легенду. От этого ничего не зависело. Драконов больше не было в их мире. Это радовало, потому что больше не было злых драконов. И это огорчало, потому что больше не было никаких драконов. А серебристый как появился, так и исчез, то есть его тоже больше не было.
Однажды в башне Эврар посмотрел на любимую картину и мысленно спросил изображённого на ней дракона: «Это ты что ли там проказничал?». Ему показалось, что дракон на картине улыбнулся и подмигнул ему, но он решил, что ему это, как всегда, показалось.
Избежав ужасов красного террора, Эврар столь же благополучно миновал ужасы белого террора, который был, конечно, не таким лютым, как красный, но впечатление оставил тоже очень сильное. Его невозможно было упрекнуть в сотрудничестве с драконами, но некоторым «белым героям» никакие доказательства не требовались, они могли расплющить любого, кто случайно попал под их железную пяту. Но у Эврара уже сформировался самый настоящий талант быть незаметным, и это его в очередной раз спасло.
Шли годы, Эврар стал очень хорошим сапожником, его обувь пользовалась большим спросом, так что он не бедствовал, и его всё устраивало. Никто и представить себе не мог, что за обликом неразговорчивого и невзрачного сапожника скрывается едва ли не единственный в империи специалист по драконам и очень тонкий знаток ортодоксального богословия. И эта безвестность тоже вполне устраивала Эврара.
Ему исполнилось уже 28 лет, когда один коллега по мастерской предложил ему отправится на поиски драконьих сокровищ. Сердце Эврара дрогнуло. Он сразу согласился. Зачем? Богатство его совершенно не интересовало, но он хотел ещё раз, может быть — в последний раз в жизни, прикоснуться к драконьей легенде.
Они отправились к драконьим горам в составе довольно приличной группы. Его новые товарищи всю дорогу рассуждали о том, на что потратят драконье золото, которое обязательно найдут. Эврар всю дорогу молчал, он не был даже уверен, что возьмёт свою долю.
Потом они долбили скалу в пещере. Потом пришли рыцари и положили всех мордами в землю. Эврар сопротивления не оказывал, так что не получил ни одной царапины. Рыцари оказались весьма великодушны и всех отпустили с миром, даже лошадей подарили, а сами полезли в пробитый тоннель, за золотом драконов. Никого из кладоискателей даже мысль не посетила лезть вслед за ними. Не смотря на великодушие, рыцари сентиментальными не выглядели, так что было очевидно, чем закончится попытка разделить с ними золото.
Незадачливые кладоискатели ограничились разделом лошадей и наспех попрощались у входа в пещеру, не глядя друг другу в глаза. На Эврара, как всегда, никто внимания не обратил, так что ему даже объяснять не пришлось, почему он пока остаётся здесь. А он и самому себе не мог бы это объяснить. Хотел просто побродить по драконьим пещерам, хотя вполне понимал, что ничего тут не найдёт, кроме окаменевших драконьих какашек.
Не успел он приступить к осмотру окрестностей, как вдруг почувствовал непреодолимую сонливость. Успел лишь присесть на землю и тут же отключился. Ещё до того, как потерять сознание, он понял, что это вовсе не сон, а кто-то извне оказал мощное воздействие на его психику. И то, что он увидел, ни сколько не походило на сновидение.
Он как бы оказался в тех самых лазурных горах, которые столько лет были перед его глазами на картине. И увидел двух великолепных серебристых драконов. Перед ними лежало большое драконье яйцо, из которого вскоре вылупился маленький дракончик. Малыш и два больших дракона, видимо, его родители, обменялись несколькими фразами на непонятном и очень странно звучащем для человеческого уха языке, а потом драконы выпустили на малыша две мощных струи пламени. Сердце Эврара содрогнулось. Они решили сжечь своего ребёнка! Но, когда через несколько секунд огонь исчез, малыш, судя по всему, чувствовал себя великолепно. Родители что-то ему сказали, и их огромные глаза излучали такую любовь, какой Эврар никогда не видел между людьми.