В те давние времена непросто было угадать будущее русской научной фантастики. Но и тогда неожиданный роман убеждённого реалиста не был одиноким в литературе "технически отсталого народа". В том же 1924-м году вышла в свет "Плутония" крупнейшего нашего геолога и географа академика В.Обручева (роман был написан годами десятью ранее). И это тоже войдёт в традицию, - что ещё до революции, у истоков жанра стояли, наряду с именитыми писателями В.Брюсовым, А.Куприным, А.Толстым, известные учёные, среди них К.Циолковский.
Годом позже "Аэлиты" Александр Беляев напечатает в журнале "Вокруг света" "Голову профессора Доуэля". Беляев посвятил свою недолгую жизнь осуществлению лозунга, которым озаглавил одну из литературно-критических статей: "Создадим советскую научную фантастику". Старейшина международного цеха писателей-фантастов Уэллс скажет ему при встрече: "...я с огромным удовольствием, господин Беляев, прочитал Ваши чудесные романы "Голова профессора Доуэля" и "Человек-амфибия". О! Они весьма выгодно отличаются от западных книг. Я даже немного завидую их успеху"[3].
В творчестве Беляева отечественная научная фантастика определилась как особенное литературное течение - смежное авантюрному, утопическому, приключенческому, но вместе с тем и особое жанрообразование со своими, только ему присущими чертами. На многогранный опыт целого жанра, а не только отдельные, пускай и талантливые, книги будет опираться в послевоенный период Иван Ефремов в своём научно-фантастическом и социальном романе о коммунизме "Туманность Андромеды" (1957), который обозначил новый этап советской фантастики и разошёлся по всему миру более чем на пятидесяти языках.
Эта книга, спроецировавшая в будущие века всё лучшее в тысячелетнем опыте человечества, была задумана в полемике с англо-американскими научно-фантастическими моделями будущего. И кто бы тогда подумал, что президент-актёр всерьёз перенесёт из фантастического кинематографа в свою официальную стратегию те самые апокалиптические звёздные войны, которым Ефремов противопоставил в "Туманности Андромеды" Великое Кольцо сотрудничества миров.
Впрочем, в то время, в период международного "бума" научной фантастики, вызванного не в последнюю очередь энтузиазмом первых космических полётов, ошеломлявшим лидерством "отсталой" страны, едва залечившей раны военные, книга советского писателя вообще была на Западе редкостью.
Затем ситуация изменилась. Скажем, только в 1978 году советские антологии "Изобретатель вечности" в Польше и "Весна света" в Швеции, а также шведское издание повести А. и Б.Стругацких "Второе нашествие марсиан" были отмечены как лучшие книги года в научно-фантастическом жанре. Удостоены международных премий, переведены на европейские языки исследования отечественных фантастоведов. Недавняя золушка литературы, наша фантастика, прочно вошла теперь в специализированные энциклопедии и "путеводители", издающиеся в разных странах в тематику национальных и международных конференций, в многочисленные отечественные и зарубежные историко-литературные труды и монографии не только литературоведов, но и социологов, историков; у нас и за рубежом защищено немало диссертаций по этой новой тематике литературной науки.
Переводятся, обсуждаются, изучаются по преимуществу произведения современных писателей. Впервые на немецком языке было опубликовано в ГДР переработанное издание трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" (1981); вскоре роман удостоился дискуссии в нескольких университетах. В 1974-1984 годах в разных европейских странах вышло восемь книг Ольги Ларионовой - против трёх на Родине. Иронический, сатирический, пародирующий Снегов, склонный к философским построениям, стремящийся воссоединить в эпическом размахе своей звёздной одиссеи чуть ли не все разновидности фантастической литературы, и Ларионова, едва ли не самый "чистый" лирик в психологической акварели своих небольших повестей и рассказов, - оба писателя, может быть, привлекли внимание как раз своей непохожей типичностью для многообразных течений и направлений современной отечественной фантастики.
Потребительский успех приходит и уходит вместе с модой. Нынешний же интерес к научно-фантастической литературе читателей самого различного уровня, от школьника до академика (среди них, например, конструктор самолётов О..Антонов и космических ракет С.Королёв, кибернетик А.Глушков, биолог В.Парин и другие) не объяснить по отдельности ни остротой обсуждаемых ею проблем научно-технического прогресса, ни актуальностью в наши дни социального моделирования будущего хотя и то и другое придаёт, несомненно, успеху научной фантастики серьёзный и долговременный характер, при всех приливах и отливах читательского внимания, естественных для любого жанра художественной литературы. Примечательна иная направленность интереса, о чём можно судить, ну, хотя бы по названию диссертации П.Мак-Гвайро "Социальные модели будущего в советской научной фантастике" (1974).
3
Цит. по воспоминаниям: Г.Мишкевич - Три часа у великого фантаста. / Сб.: Вторжение в Персей. // Лениздат, 1968. с.440.