В этой связи нужно отметить, что в черновом варианте романа (18 главы четвертой) сыну посвящено все же девять строк (673-674), так сказать, информационного характера; сюжетного значения он не имеет, и, очевидно, поэтому Чернышевский, стремившийся при переработке к наибольшей концентрации действия, почти вовсе устранил этот эпизод. Если бы он мог предположить, какой шум поднимется в реакционной критике как раз в связи с проблемой деторождения у "нигилистов", - наверное, эпизод о Володе остался бы в романе; напомним, что потомство необходимо предполагается в учении Фурье, именем которого реакционная критика пугала обывателей. {См. вышеупомянутые примечания В. А. Мыслякова (стр. 687). Ср. еще в "Преступлении и наказании" Достоевского слова Лебезятникова - полемический выпад на ту же тему: "Некоторые даже совершенно отрицают детей, как всякий намек на семью" (часть V. глава 1).}
18 главы пятой черновика был полностью устранен. Нечто похожее - об отсутствии у автора беллетристического таланта - уже раньше было коротко изложено в "Предисловии", но и это уничижительно звучавшее место в окончательный текст не вошло.
В прибереженном для самого конца романа отрывке содержится одно важное признание: Вера Павловна, дескать, в действительности (в романе ведь якобы нет никаких выдумок!) хлопотала не об устройстве мастерских "в нашем любезном отечестве", а о чем-то типа воскресной школы - о ежедневной бесплатной школе для взрослых. Это место в 1863 г., когда воскресные школы в России были уже повсеместно закрыты, звучало совершенно неприемлемо; лучше уж было оставить версию о мастерских - в ней не содержалось по крайней мере ничего демонстративного, тем более что зародыши трудовых ассоциаций в стране действительно возникали и риск цензурного запрета был в этом случае меньше. {Л. П. Богословская. "Что делать?" Н. Г. Чернышевского и женские артели 60-х годов XIX в. - В кн.: Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1974, стр. 124-134.}"
Сопоставление черновой и журнальной редакции "Что делать?" должно быть произведено в полном объеме и с разных точек зрения. Здесь даны некоторые наблюдения, касающиеся лишь одного вопроса - какие меры узник Алексеевского равелина принимал против возможного цензурного натиска.
Приблизительно два десятка приведенных примеров дают представление о путях преодоления возможных цензурных препон. Основной принцип переработки можно сформулировать так: Чернышевский хотел сконцентрировать внимание на самом главном и, не ослабляя социального звучания романа, не поступаясь ничем из его принципиальных установок, без ущерба для основной идеи, устранял особенно резко звучавшие места, не абсолютно необходимые, такие, которые неизбежно вызвали бы негодование властей.
Чернышевский вышел победителем - роман был напечатан, насколько можно судить, без сколько-нибудь серьезных утрат.
4
Критически проверенного и текстологически осмысленного издания романа "Что делать?" до сих пор не существует.
Для "Современника" набор происходил по не очень разборчивому и весьма убористо написанному оригиналу. Более 8 печатных листов соответствовали 36 листам оригинала (Чернышевский называл их полулистами, так как двойной лист был разрезан пополам); на лист (страницу) оригинала приходилось в среднем 9150 знаков. Для сравнения напомню, что лист современной машинописи, подготовленной для набора, включает никак не более 2000 знаков. Читали корректуру, конечно, - все члены редакции "Современника", в первую очередь Некрасов и Пыпин, но кто именно правил набор - неизвестно.
Даже учитывая относительно неразвитую полиграфическую культуру того времени, нельзя не отметить в тексте "Современника" целый ряд технических дефектов.
Начать с того, что четыре раза нарушена нумерация параграфов: в главе третьей вместо 12 должен быть 7; там же, начиная с 13 (надо 14), подряд восемнадцать ошибочных обозначений параграфов; то же в главе пятой ( 9 вместо 8 и далее тринадцать неверных обозначений следующих параграфов); наконец, в 16 главы пятой, в четвертом сне Веры Павловны, ошибочно указан раздел 8 (надо 7) и потом еще четыре ошибочных обозначения следующих разделов. Эти 38 ошибок - конечно, результат спешки.
Той же поспешностью объясняются и нередкие буквенные опечатки. Укажу для примера: написано (Э 3, стр. 23, 4 сн.); есть (стр. 32, 9 св.); невскому (стр. 32, 21 св. и стр. 126, 3 св.); М. Ле-Теллье (надо: Ж. по всей книге Ле-Теллье зовут Жюли, стр. 35, 10 сн.); в тысячу рас (стр. 70, 16 св.); караванную (надо: Караванную - стр. 125, 6 сн.; стр. 126, 1 и 3 св.); получили (надо: получали, Э 4, стр. 373, 10 сн.); предвестницы (надо: предвестница, стр. 383, 17 сн.); непонятно (надо: понятно, стр. 388, 3 св.); кажется (надо: покажется, стр. 395, 7 сн.); это (надо: этого, стр. 471, 1 св.); ваггоне (стр. 501, 5 св.); румунами (надо: румынами, стр. 501, 13 св.); замечал (надо: не замечал, стр. 515, 4 сн.); эта (надо: это, стр. 519, 11 сн.); одинадцатого (стр. 519, 3 .св.); шкуку (надо: штуку, стр. 522, 7 св.); котарая (Э 5, стр. 62, 2 сн.); в не ней (надо: в ней не, стр. 86, 21 св.); твому (надо: твоему, стр. 111, 1 св.); по (надо: По, стр. 120, 15 сн.); и матиев (надо: иматиев, стр. 126, 6 св.); Nouveautees (надо: Nouveautes, стр. 128, 3 сн.); мачиху (стр. 138, 1516 св.); не (надо: по, стр. 183, 18 св.).