Некрасов оказался организатором на редкость энергичным и предприимчивым. Для издания нового[7] журнала нужны были немалые средства — Некрасову удалось эти средства раздобыть. Для укрепления журнала нужно было наладить отношения с цензурой, — Некрасов сумел и этого добиться, заручившись участием в редакции журнала профессора и цензора А. В. Никитенко. Для успеха журнала нужны были талантливые сотрудники, — Некрасов объединил вокруг «Современника» лучших писателей своего времени. В «Современнике» первых лет его издания сотрудничали и поместили в тем ряд выдающихся произведений Белинский, Герцен, Гончаров, Григорович, Достоевский, Тургенев и многие другие. Белинский не только возглавлял критический отдел «Современника», но и являлся истинным вдохновителем журнала.
«Современник», на страницах которого в 1847 году были напечатаны такие выдающиеся произведения, как «Обыкновенная история» Гончарова, «Кто виноват» Герцена, первые из рассказов цикла «Записок охотника» Тургенева, «Взгляд на русскую литературу 1846 года» Белинского — завоевал себе широкую популярность, среди демократически настроенных читателей.
Однако на втором году издания положение журнала резко изменилось к худшему.
В мае 1848 года скончался Белинский. Смерть его совпала с началом одного из наиболее реакционных периодов в истории русской общественности. Напуганное революцией во Франции, правительство Николая I повело ожесточенную борьбу с прогрессивными течениями русской мысли. Передовая литература и журналистика были взяты под подозрение. Над «Современником» нависла угроза закрытия. Цензура свирепствовала, запрещая целыми десятками предназначенные для помещения в журнале статьи. Редакторам «Современника» постоянно приходилось «давать объяснения» не только в Цензурном комитете, но и в «Третьем отделении собственной его императорского величества канцелярии». Один из своих «вызовов» к грозному шефу жандармов Некрасов впоследствии описал в стихотворении «Недавнее время»:
Описанный здесь эпизод кончился, повидимому, сравнительно благополучно. В других случаях николаевские жандармы расправлялись с писателями прямо-таки беспощадно. Жестоко пострадал молодой М. Е. Салтыков за свою повесть «Запутанное дело», еще более тяжелое наказание понесли Достоевский, Плещеев и целый ряд других литераторов за участие в кружке Петрашевского.
Некрасов стремился во что бы то ни стало спасти «Современник'' от запрещения и прилагал все усилия, чтобы ослабить цензурный гнет. Спору нет, — иной раз ему приходилось итти на компромиссы, но ведь другого пути у него не было. Под все более и более усиливавшимся давлением цензуры «Современник» в известной мере тускнел, обесцвечивался, но все же оставался лучшим журналом эпохи.
Цензурный террор конца 40-х и начала 50-х гг. сказался и на творчестве Некрасова: ему волей-неволей приходилось избегать острых в политическом и социальном отношении тем и сюжетов и чаще, чем когда-либо, писать любовно-лирические стихотворения. В стихотворениях «Поражена потерей невозвратной», «Я не люблю иронии твоей», «Так это шутка?..» и др. Некрасов изливал чувства, рожденные в его душе любовью к Авдотье Яковлевне Панаевой.
Юношеское увлечение Некрасова этой красивой и умной женщиной вскоре переросло во взаимную горячую привязанность, длившуюся более пятнадцати лет. Отношения поэта к Панаевой нельзя, конечно, рассматривать как легкую связь. Это был гражданский брак в полном смысле слова. Авдотья Яковлевна была для Николая Алексеевича не просто подругой, не просто даже женой, а женой-товарищем. Панаева разделяла литературные интересы Некрасова, она участвовала в «Современнике», в ее гостеприимной квартире собирались сотрудники журнала. Панаева была соавтором Некрасова в создании двух больших, появившихся на страницах «Современника», романов: «Три страны света» и «Мертвое озеро».
7
«Современник» Некрасова и Панаева не только можно, но и должно считать «новым журналам», ибо он не имел ничего общего с «Современником» предыдущего периода, издаваемым Плетневым.
8
Усы и борода, с точки зрения николаевских жандармов, свидетельствовали о недостаточной полити ческой благонадежности, а потому, идя по вызову шефа жандармов, было почти обязательно «сбрить усы».
9
В этой «бумаге» редакторам-издателям «Современника» был объявлен выговор именем самого императора. Потому-то князь Орлов читал эту бумагу — «почтительно стоя».