«Неудач», на которые указывает здесь Н. А. Котляревский, у Некрасова было не так уж много. Взятую на себя задачу он разрешил более чем успешно: демократизируя тематику своих произведений, он сумел демократизировать и их форму. Демократизировать же форму, — это значило создать новый стиль, доступный для восприятия более широких читательских кругов.
Заслуженный успех сборника 1856 года доставил Некрасову большое нравственное удовлетворение. Поэт убедился, что перед ним открыты не только большие творческие возможности, но и возможность сильного и непосредственного воздействия на общество. Однако, наряду с этим, в связи с изданием сборника Некрасову пришлось испытать и ряд чрезвычайно тягостных переживаний.
Сборник вышел в свет в отсутствие Некрасова. Еще в августе 1856 года поэт уехал за границу лечиться. Осенние месяцы он проводил в Риме, где напряженно работал над поэмой «Несчастные». Замещавший его на посту редактора «Современника» Чернышевский в ноябрьском номере журнала поспешил перепечатать из только что вышедшего сборника стихотворения «Поэт и гражданин», «Забытая деревня» и «Отрывки из записок графа Гаранского». Перепечатка эта имела роковые последствия. «На стихи Некрасова, — писал Герцен в «Колоколе», — пошли жаловаться воры и укрыватели воров большой руки, аристократическая сволочь нашла в книжке какие-то революционные возгласы, чуть не призыв к оружию. Русское правительство, изволите видеть, боится стихов:
Это сочли чуть не адской машиной и снова дали волю цензурной орде с ее баскаками».
«Цензурная орда», возглавляемая министром народного просвещения А. С. Норовым, на этот раз превзошла самое себя: были запрещены не только переиздания книги Некрасова, но и всякие из нее перепечатки; издателю «Современника», И. И. Панаеву, было объявлено, что «первая подобная выходка подвергнет его журнал север шейному прекращению»; склонный к либерализму цензор Бекетов, пропустивший книгу, получил «строжайший выговор» и был отставлен от цензирования «Современника».
Некрасов очень остро переживал внезапно налетевшую на него цензурную прозу: потрясенный ею, сознавая, что она может иметь чрезвычайно неблагоприятные последствия и для журнала и для него лично, он не в силах был продолжать работу над поэмой «Несчастные», — «скомкал» ее, не сделав и «половины того, что думал…»
Однако и в «скомканном» виде эта поэма представляла собой незаурядное явление. Изображая в ней каторжников («несчастными» народ называет каторжников), Некрасов выделяет среди них некоего Крота. Крот — не уголовный, а, по терминологии того времени, «политический преступник»: он попал на каторгу за свою революционную деятельность. Крот, как и всякий истинный революционер, является пламенным патриотом своей родины.